; большую части пути пришлось бы прокладывать в условиях вечной мерзлоты, а эта задача все еще вызывала серьезные сомнения. Однако на деле перечисленные препятствия оказались лишь удобным предлогом для строительства линии через Маньчжурию, нежели доказательством того, что строительство Амурской железной дороги невозможно в принципе.
В своих мемуарах Витте несколько лицемерно сообщает о том, что, поскольку в то время Транссибирская магистраль уже достигла Забайкалья, обсуждался вопрос, по какому маршруту следует двигаться на восток, и у него «родилась идея вести железную дорогу далее напрямик во Владивосток через китайскую территорию, в первую очередь, через Монголию и Манчжурию».>{53} Версия о том, что Витте вдруг придумал план прокладки железной дороги через Маньчжурию, являет собой классический пример политического переписывания истории. Строительство линии через территорию другой страны — редчайший случай в истории железных дорог, и совершенно очевидно, что такой важный шаг не мог обсуждаться всерьез, если только к тому моменту уже не был осуществлен большой объем подготовительных работ. Ключевым фактором для принятия решения являлись дипломатические отношения между тремя крупными державами этого региона — Японией, Китаем и Россией. Напряжение между слабой Китайской империей и Японией нарастало почти всю вторую половину XIX века, и в 1894 году вылилось в короткую войну, в которой Страна восходящего солнца с легкостью одержала победу. В качестве контрибуции Китай должен был выплатить огромную сумму, для чего Витте предложил осуществить заем у французских банкиров, гарантии по которому, по его заверениям, также возьмет на себя Россия.
Выражая признательность России за ее великодушие в вопросе организации и обеспечения займа на выплату контрибуции, китайцы направили Ли Хунчжана, одного из самых влиятельных сановников их империи, командовавшего армией во время войны, в качестве своего представителя на коронацию Николая II. С. Ю. Витте, узнав, что Ли следует на торжества через Суэцкий канал, устроил так, что китайский вельможа не встретился во время путешествия ни с одним из европейских политиков, чтобы, когда тот прибудет в Петербург, удобнее было обсудить с ним условия прокладки железной дороги через Маньчжурию. Витте послал князя Эспера Ухтомского с дипломатической миссией — встретить Ли на выезде из Суэцкого канала. В царской России не было недостатка в князьях, и Ухтомский, по правде говоря, был не самым знатным из них, но все же благодаря титулу казался вполне подходящим лицом для встречи китайского аристократа. Он благополучно доставил Ли в Петербург прежде, чем английским или германским дипломатам удалось его перехватить.