«Ну и иностранец, — с завистью подумал я, — не голова, а лазерный диск компьютера!»
Гость наконец смолк, вглядываясь в синие, с солнечными бликами, волны моря.
— Странные вещи пишут у вас в книгах, — задумчиво произнес он вдруг. — Одно произведение я тщательно проверил, и оказалось, что оно не соответствует подлинным историческим фактам.
Я насторожился.
— Вот, например, князь Андрей Болконский, а также семья Ростовых и другие персонажи в произведении графа Льва Толстого «Война и мир», — продолжал Иностранный Писатель, — ведь таких реальных личностей не существовало… Это подтверждается всем произведенным мною анализом романа. Я просмотрел все бумаги графа, побывал в его доме в Ясной Поляне. Пришлось проверить даже по регистрационным записям Москвы, а также по родословным книгам дворянства. Нигде нет ни строчки! Никаких упоминаний об этих аристократах… То же самое, к слову, я обнаружил в сочинениях сэра Вальтера Скотта. Интересно, но с фактами не совпадает! Я посетил музей в Абботсфорде, в Шотландии, где нынешняя хранительница наследия писателя, его праправнучка по имени Патришиа любезно предоставила мне возможность читать бумаги сэра Вальтера.
— Разумеется, их не было, — спокойно согласился я.
Мой собеседник резко приподнялся на своем лежаке.
— Ага! Вы признали это! — выпалил он.
Я никак не мог взять в толк, что его так взволновало.
— Вы только что признали, что некоторых персонажей «Войны и мира», как и большинства героев сэра Вальтера Скотта, как реальных личностей, никогда не существовало.
— Да, конечно. Но что вас так удивляет?
— Меня удивляет то, что у вас пишут о вымышленных личностях. Вам самим это не кажется странным?
— Нет, не кажется, — ответил я. — Ведь речь идет о литературе художественной, где такая вольность считается нормой.
— Хм… Нормой? А вымышленные события — тоже норма?
— Да.
— Значит, ваших читателей устраивают вымышленные истории о вымышленных личностях?
— В основе художественного вымысла лежит повседневная реальность. А вымышленные, как вы настойчиво повторяете, личности имеют в жизни вполне реальных прототипов.
— Почему же ваших авторов — да и читателей — не устраивают сами прототипы? Они что же, недостаточно интересны? Требуется приправить их вымыслом, как некое пресное блюдо — специями?
Солнце снова добралось до наших пяток, так что нам срочно понадобилось передвинуться в тень.
— Существует целое направление «литературы факта», — начал я, — где реальны и события и люди. Имеются, наконец, мемуары, письма, дневники и другие документы. Мы бы многого не узнали о своем великом Толстом, не будь у нас всего этого. Да и о многих других. А какую литературу вы сами предпочитаете?