Тогда я велела себе решать проблемы по одной за раз. Этот совет не всегда полезен: порой на каждую проблему в отдельности нет времени, а некоторые проблемы лучше всего решаются именно вместе. Но что полезного мы могли бы предпринять в тот момент? Только удостовериться, что наутро нас не выставят из Выштраны. Это и должно было стать первоочередной задачей.
И – опять же, в рамках данной первоочередной задачи – возможно, нам следовало немного поспать до вечера, чтобы ночью чувствовать себя бодрее. (Особенно это касалось мистера Уикера.) Я набрала в грудь воздуха, чтобы сказать об этом Джейкобу, но намерения мои предвосхитил стук в дверь кабинета.
Дома, в Ширландии, любого посетителя, конечно, встретили бы слуги, расспросили о его деле и только потом самым наилюбезнейшим образом прервали наш разговор. Здесь, в Друштаневе, при нас имелись только Дагмира, Ильиш и кухарка, чьего имени я так никогда и не узнала. Первые двое пребывали где-то в деревне, судача с соседями о предательстве Астимира, а кухарка приходила всего дважды в день. Вследствие этого теперь мы с Джейкобом, удивленно хлопая глазами, смотрели на совершенно незнакомого человека и даже не представляли себе, кто он такой и почему решил войти в наш дом без приглашения.
Одет он был много лучше, чем средний выштранский крестьянин. Теплое одеяние длиною до колен было пошито из тонкой шерсти, а блеска кожаных сапог не мог скрыть даже слой дорожной пыли. Подобную манеру одеваться я уже видела. Едва я узнала ее, слова сами сорвались с языка:
– Вы – из людей боярина!
Поклон его, на мой неискушенный взгляд, выглядел необычно, а, стоило ему заговорить, даже я различила в его выштранском нездешний акцент.
– Да, я – Рувин Данилович Лединский, боярский стольник, – он взглянул мимо меня, в сторону Джейкоба. – А вы – один из ширландских спутников эрла Хилфордского?
Собравшись с мыслями, Джейкоб выступил вперед. Я не возражала, так как мне тоже не помешало бы немного времени, чтобы собраться с мыслями: первой и самой абсурдной из них было предположение, будто этот человек – «стольник», что бы это ни означало – явился изгнать нас из Друштанева, раз уж местным это не удалось.
– Да, я – Джейкоб Кэмхерст, а это моя супруга.
Нет, это был не тот человек из руин, что надзирал за работой контрабандистов. Лединский был заметно старше того малого, с серебристой сединой в волосах. Правда, тот, из руин, носил отороченную мехом шапку, которая могла скрыть седину, но я полагала, что это не он. Это исключало – или как минимум уменьшало вероятность одной из других причин, по которым он мог явиться сюда.