— Ой! А где же зелененькое? — испуганно спросила она.
— Да тут где-нибудь, — уклончиво ответила Кузьминишна. — Найдется!
Соня полезла было искать под стол, но Анна Ивановна остановила ее:
— Колечко пошло по свету гулять! Не ищи понапрасну. Так-то у нас!
Соня посмотрела на Анну Ивановну, на Кузьминишну — и ничего не могла понять.
Кузьминишна иногда сидела задумчивая, работала молча. Но чаще смеялась, шутила или пела песни. У нее был хороший, сильный голос, и Соня очень любила слушать, как она поэт. Песни у нее были длинные, протяжные и полные событий. Они лились и лились одна за другой, и ясные картины вставали перед глазами Сони. Вот блестит река из чистого серебра, и на ярком золотом песке — маленькие следы «девы молодой», одинокие следы, уходящие куда-то по пустынному берегу…
А вот скачет на коне тот, который искал эти следочки; слышит — звонит колокол в церкви…
И на паперть я взошел —
Там народ толпою,
А любезную мою
Водят вкруг налою…
Тогда разогнал он ворона-коня, да и бросился с ним в реку.
Потом начиналась другая — «Чудный месяц плывет над рекою». Тихая ночь, тихая река, кусты на берегу и цветы, как на той картине, которую нарисовал горбатенький художник… И большой круглый месяц сияет в небе и отражается в темной воде. А по берегу идет девушка и плачет, потому что она бы хотела день и ночь любоваться красотой какого-то человека, а он все куда-то уходит…
И еще — про девушку, которая очень хороша, «да плохо одета», и поэтому ее никто не берет замуж. Вот она пришла в монастырь и стала просить бога, чтобы он ей послал счастливую долю…
Много еще разных песен пела Кузьминишна — и все про тоску, про расставанье, про погибшую любовь, про несчастную жизнь, а чаще всего про карие глазки, которые скрылись и удалились и которых ей больше не видать…
Анна Ивановна подтягивала ей тоненьким голоском. А потом начала подтягивать и Соня. Подбирает листочки в стопочку и тоже поет потихоньку:
Кари глазки, где вы скрылись,
Мне вас больше не видать!
Куда вы скрылись-удалились,
Навек заставили страдать…
Просыпаясь рано утром, Соня тихо лежала в постели и слушала, как где-то далеко гудели поезда. В тишине ясного утра эти голоса уходящих паровозов казались мелодичными и немножко грустными. Уходит поезд, прощается с Москвой. А куда он уходит? В какие дальние неизвестные края?
«За морями земли великие»…
Соня задумывалась о том, что эти края очень дальние. Вот и Москва такая огромная, что стоит отойти от Божедомки, так сразу и потеряешься. А ведь за Москвой-то всякие деревни и города, моря, горы… Ой, какая большая земля! Такая большая, что даже страшно.