Уоррен долго слушал про «пробуждение», «сон наяву», про способы проверки наличия присутствия у внутреннего «я», а после бросил бычок в траву.
– Я понял: это твоя монастырская херня. Но жопу Килли я все-таки надеру.
Поднялся и протянул ей руку – пора в лагерь, мол.
У старой сосны он свернул отлить, и вот тогда они ей встретились – два незнакомых человека. Вынырнули тихо, будто из ниоткуда – оба вооруженные до зубов. Чернявый и бородатый с золотыми зубами сразу слащаво зацыкал:
– Глазам своим не верю – крошка-крошка-крошка. Не бойся, дядя не обидит, кис-кис…
Белинда моментально достала ножи, интуитивно ощутила – смертники.
– Иди сюда, моя хорошая…
Она приготовилась отсечь им головы.
Но тут, словно ледокол-таран, ввинтился в их напряженное пространство Бойд. Взял Лин за локоть, повел в лагерь. Мужикам бросил:
– Не отставать.
– Чего хотели?
– Нам бы банки четыре мяса, две упаковки перловки и табачку, если есть. Закончился.
Лин сидела на бревне рядом с Олафом – рассудила, что так надежнее. Наемники то и дело озирались на нее, как на зверушку из зоопарка, – зыркали дико и похотливо, – таких бы не остановил вид ее ножей, перли бы напролом.
Второй понравился ей еще меньше первого – с узким лицом и выпуклым сверху черепом. А взгляд пристальный, но пустой – про таких говорят: «дома никого нет».
Даже Фрэнк временно прекратил пить и как будто сделался трезвым.
Уоррен быстро отыскал гостям необходимое, вручил холщевую сумку «яйцеголовому».
– Все, шуруйте.
– Это, босс, слышь, какое дело, – златозубый покосился на Белинду, – может, девку нам дашь? Пусть поживет с нами чуток, ну, хоть пару деньков. А то и недельку.
– Нет.
– Жалко, что ли?
– Девка – моя.
Рыкнул Бойд так, что все вопросы у смертников отвалились. Они даже в глаза ему смотреть перестали, отвернулись в стороны, как от тигра, который пометил сразу весь лес.
– За табачок…э-э-э… спасибо.
– Растягивайте. Следующий приход только через неделю.
– Ага…
Неприятные и пугающие типы удалились в чащу.
Почти сразу же пихнул в бок Олаф, да так пихнул, что Белинда чуть с бревна не свалилась.
– Хороший выбор, – усмехнулся в усы. – Одобряю.
И достал давно не чищенную секиру.
Почти полночь, а никому не спалось.
Официально дежурил Фрэнки, от костра никто не отходил. Олаф то и дело кидал взгляды на сидящую у палатки парочку, которая разглядывала карту Леса и о чем-то спорила. Бородач прислушался:
– … в дождь они становятся слабее раза в два. Не любят влагу.
– И как часто дождь?
– Месяц на месяц не приходится. Бывает, через день зарядит, а иногда по месяцу нет.
– Значит, полагаться на дождь мы не можем.