— Интересно, Мэнни, какие времена ты считаешь лучшими? — спросила Эди. И уже только они вдвоем принялись это обсуждать.
— Тысяча девятьсот шестьдесят первый год?
— Или, может быть, шестьдесят второй, — сказал Мэнни. — Да, хороший был год.
— Точно, — подтвердила Эди, и оба дружно закивали, вспоминая далекий образ того года.
— Конец шестидесятых, естественно, тоже выдался здесь ярким, — сказал Мэнни, — хотя несколько ребят всерьез попытались захватить директорский кабинет. Они называли себя ЛДО. «Лесной дух за демократическое общество». Тогда они меня просто достали. Ну и какое- то время у нас были все эти неприятности с ЛСД, помнишь?
— О, да. Была у нас такая девочка, арфистка Сюзи Берлинер. В три часа ночи отправилась нырять с трамплина, — вспомнила Эди. И снова супруги задумчиво и многозначительно переглянулись.
— А когда наступили восьмидесятые, — вновь повернулся к столу Мэнни, — казалось, что все изменилось. Ребята начали снимать эти чертовы музыкальные клипы и больше ничем не хотели заниматься. Каждый раз, когда появлялось что-то новое, нам приходилось чуть ли не палкой отбиваться.
— Пять лет — это неплохо, — неожиданно сказал Деннис, и явно удивленная Жюль повернулась к нему.
— Нет? — спросил он у нее. — Разве плохо?
— Деннис, нам нужно поговорить об этом, — ответила она. Он посмотрел на нее ошеломленно и сердито. Затем вновь обратился к Вундерлихам.
— Лично для меня большая честь, что вы так довольны тем, как мы руководили лагерем в это лето, — сказал им Деннис.
Жюль почувствовала, что по своему обыкновению краснеет, и сказала:
— Да, спасибо вам, Мэнни, Эди. Мы еще вернемся к этому разговору.
Когда чета Вундерлихов уехала, а весь лагерь собрался в рекреационном зале на поэтический слэм, Деннис и Жюль стояли в сумерках вдвоем на осаждаемом насекомыми холме.
— Я уже просто не понимаю, о чем ты думаешь, — сказал Деннис. — Сначала ты хотела приехать сюда, и я согласился: ладно, возвращайся к своим корням, давай попробуем. Потом у тебя появляется возможность это осуществить, закрепить, и ты вдруг понимаешь, что вовсе не этим хочешь заниматься. Потому что думаешь сейчас только о своих друзьях, об их браке и о своей роли во всех этих делах. А какова твоя роль в нашей жизни? Как насчет этого? Жюль, мы оба бросили работу. Ты оставила свою практику. Мы переехали из города сюда ради этой твоей идеи.
— Я не об этом думала, — сказала она.
— А о чем ты думала? Собиралась играть забавные роли в пьесах, чтобы все снова обращали внимание на тебя?
— Нет, — ответила она.
— А по-моему, именно об этом ты думала, — возразил Деннис. — Я это знал, ввязываясь в эту затею. Я должен был тебя предостеречь, но ты казалась такой воодушевленной, и я не хотел мешать.