— Не смотри туда прямо сейчас, — прошептал Джей, нагнувшись к моему уху, — но тип, который стоит на три, явно тобой интересуется.
Я тут же посмотрела, и Джей недовольно крякнул. Забавно: тот парень действительно на меня глядел — вот только глаза у него были налиты кровью. Он кивнул мне. Я, с трудом подавив глупый девчоночий смешок, развернулась спиной и принялась сосредоточенно играть прядью своих русых волос.
— Ты бы поговорила с ним, — сказал Джей.
— Ни за что.
— А почему?
— Он… под кайфом, — я перешла на шепот.
— Откуда ты знаешь?
Я знала. Когда тело человека находится под воздействием определенных веществ, цвета эмоций тускнеют и размываются. У этого типа они были, мягко говоря, неотчетливыми.
Дар видеть эмоции как цветную ауру — часть моей врожденной способности чувствовать настроение окружающих. Спектр цветов, как и спектр эмоций, устроен довольно сложно, у каждого оттенка собственное значение. Упрощенно, положительные эмоции всегда цветные, от ярких до пастельных, а отрицательные — по большей части оттенки черного, хотя есть несколько исключений. Зависть зеленая, спесь фиолетовая, похоть — она очень часто встречается — красная.
Меня завораживали эти цвета и их смена, то медленная, то стремительная. Я старалась не считывать постоянно эмоции людей и ни на кого не смотреть подолгу, чтобы ненароком не вторгнуться в чужой внутренний мир. Ни один человек — ни Джей, ни даже Патти, моя приемная мать, — не знал об этом моем даре.
Мы медленно продвигались к дверям клуба. Я в очередной раз одернула юбку и, взглянув вниз, убедилась, что ее длина находится в рамках приличий. Прекрасно, Анна. По крайней мере, твои ноги уже не выглядят как пара зубочисток, на них образовались кое-какие мышцы. Пока я росла, меня все время называли «худышкой» и «спичкой», но я никогда особенно не зацикливалась на собственной фигуре — или ее отсутствии. Бюстгальтеры с вкладками — отличное изобретение, а два небольших углубления по бокам вполне сходили за талию. Но пять недель назад я прочла, что тело — «храм моей души», и начала заниматься бегом.
Здоровый храм, так и запишем.
Еще через несколько шагов Джей потер ладони и сказал:
— Знаешь, когда попадем внутрь, я бы мог взять нам чего-нибудь выпить.
— Никакой выпивки, — тут же откликнулась я, и мое сердце забилось чаще.
— Отлично, понял. Никакого алкоголя, никаких наркотиков, никакого ничего. — Джей похлопал ресницами, передразнивая меня, и легонько ткнул меня локтем в бок, показывая, что пошутил. Он, разумеется, не мог предложить такого всерьез, но знал о моем отвращении к