Теперь одно это пламя освещало улицу, так как почти все водители выключили двигатели и фары, чтобы не тратить бензин. Он уже чувствовал на лице языки пламени, от жара которых натягивалась кожа. И ему вспомнился домик в Биг-Сюре, куда он отвез Роуз, когда они узнали о беременности еще до того, как ей поставили диагноз.
Там был камин. И они просидели у камина чуть ли не до самого рассвета и в первую же ночь сожгли запас дров на весь уик-энд.
Тогда у него было такое же ощущение на лице.
Он попытался вспомнить, как назывался коттедж, в котором они остановились. «Синяя птица»? «Синяя река»? «Синяя гора»? Точно что-то синее, но вот что?
«Синяя луна».
Название было написано прямо над дверью: «Синяя луна». С нарисованным маленьким сине-зеленым полумесяцем в окружении звездочек, при виде которых Роуз закатила глаза.
«Господи боже, это, типа, чтобы мы думали, как будто мы в каком-нибудь козлином Коннектикуте?»
Парк что-то ей ответил, какой-то шуткой, мол, не ругайся при ребенке, но, прежде чем вспомнил, что именно сказал, он угодил ногой в большущую лужу чьей-то крови, которая вернула его в настоящее, к огню под самым его носом.
Дворники «Хаммера-НЗ», одного из немногих автомобилей, у которых уцелели стекла после взрыва, яростно бились, разбрызгивая очиститель, размазывая кровь. Они гоняли взад-вперед по оконному стеклу что-то похожее на скукоженный кусочек скальпа и ухо, а девушка в салоне вытирала с подбородка рвоту и кричала в микрофон беспроводной гарнитуры.
Глядя на человека на краю воронки, у которого пролетевшим обломком снесло всю челюсть, Парк задумался о том, почему инстинкт заставил его взять из машины оружие, а не аптечку.
* * *
Это был не первый террорист-смертник в Лос-Анджелесе. Он был первым только севернее Выставочного парка и восточнее шоссе I-5.
Звук детонации, прокатившийся по всей лос-анджелесской долине и хлынувший на холмы, заставил меня выйти на террасу. Не было ничего удивительного в том, что по ночам из Голливуда доносится треск выстрелов, но грохот взрывчатки в Западном Голливуде — это что-то новенькое. Этот звук располагал к задумчивости, а в тот раз напомнил мне о заряде си-четыре, подсоединенном к зажиганию черного «ситроена» вьетконговского полковника в Ханое, да и о других случаях из моей юности.
Предаваясь этим ностальгическим воспоминаниям, я вышел на террасу в тот самый момент, когда участок города между Санта-Моникой, Венис-Бич, Вестерном и Сепульведой погрузился во тьму. Я тут же поднял глаза к небу, зная по опыту, что зрение постепенно приспособится к темноте, и смотрел, как проявляются нечасто различимые созвездия.