— Гос-споди, Ванечка! Да что ты выдумываешь! Я ж его вот такусенького… он же весь из меня!
Что тот шести-восьми фунтовый кусок мяса бледно-синюшного цвета с головёнкой домиком, беззвучно открывавший ротик, вырос в самостоятельного взрослого человека. Со своими мозгами, представлениями, целями и ценностями… Нет, умом она понимает. Но не всерьёз. Это игра такая. А на самом деле… дитятко бестолковое. В пелёнки дует, пузыри пускает, ручонки бессмысленные тянет. Это давно было? — Да какое ж давно?! Я ж как вчера помню!
Послушный инструмент для создания проблем мужу, не — «человек разумный».
— Уймись, Софочка. Сперва — служба, потом — хотелки твои. Слушай внимательно.
Она, весьма довольная тем, что заставила меня принять на себя обязательства, принялась изображать «добровольное и добросовестное сотрудничество». Сосредоточенно, как примерная школьница, старающаяся не пропустить ни одного слова при объяснении важного урока, хмурила брови, то поджимала, то выпячивала губы. Выражая полное внимание и понимание поставленной задачи. Прямо — первая отличница в средней школе.
Кажется, моё поручение — обслужить Сухана — её несколько удивило. Но не сильно взволновало. Опыт «трудоустройства» в плену у литваков после «сожжения Москвы» да и вообще… Не смертельно. Подробностей и смыслов я ей не разъяснял:
— Сухан придёт за тобой. Отведёт куда захочет. Скажет — как. А ты уж расстарайся. С этими… ну, с чуйвствами жаркими. Крики там, стоны, охи-ахи… Не ублажишь мертвяка моего — уговора не было.
Это было одно из самых тонких мест в сценарии приёма княжича. Требовалась чёткая синхронизация. При том, что нужные моменты времени могли быть предварительно определены только приблизительно. Отчего приведя Изяслава в свой «театр», мне пришлось обегать избу. Чтобы скрытно от зрителя подать Сухану сигнал: в зале — аншлаг, подымайте занавес.
Премьера удалась. Зритель убыл впечатлённый. Теперь бенефициантка требует оговоренный гонорар.
«Долг — платежом красен» — русская народная мудрость.
В этот раз «платёж» и вправду вышел… несколько красным.
* * *
Ни казнь епископа, ни стремительно прошедшие приход и уход Изяслава, не означали наступления покоя. Наоборот, за эти недели накопилось куча дел, которые требовали моего внимания. Многое решали приказные головы. Но и мне доставалось.
Наконец, я выпихнул из балагана очередную партию собеседников и, сладко потянувшись, поманив за собой Сухана и прихватив рванувшегося следом Алу, потопал в баньку.
Софочка млела в парилке. Чуть прикрытая простынкой, густо намазанная какими-то сильно ароматическими маслами, она выглядела совершенно довольной. Отхлебнула из принесённой мною кружки пивка, шумно отфыркнула пену, мотнула головой, указывая подбородком, насмешливо спросила: