«В лунном сиянии снег серебрится,
Вдоль по дороге троечка мчится.
Динь-динь-дон, динь-динь-дон —
Колокольчик звенит,
Этот звон, этот звон
О любви говорит».
О любви к кому? — Ну вы спросили! Конечно, ко мне. А кого ещё нормальный законченный эгоист, вроде меня, может полюбить в этом, в высшей мере среднем святорусском средневековье? Не поверите: вокруг ни одного генсека или президента! Какого-нибудь там авангарда или, к примеру, организующей и движущей силы, или хоть бы «отца нации»… ничего. Даже три апельсина полюбить… некого.
Вот и приходиться… Самому звенеть. Бубенчиками по морозу. А жо поделаешь? Всё — сам, всё — сам… Вполне по «коньку-горбунку»:
«Средний был гермафродит.
Сам ебёт, и родит».
А рожаю я тут…
«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь,
Не мышонка, не лягушку,
А неведому зверушку».
Бедненькая. Как я её понимаю! У меня-то ещё хуже. Такая «неведома зверушка» лезет… Рожаю «историко-культурную общность». Народ. Ни — истории, ни — культуры. Извините за подробности. Не то — лютичи, не то — зверичи. Азиопейцы? Евразиойцы? — Пусть будут… «стрелочники».
Процесс — пошёл. Головка уже видна. Но до перерезания пуповины и хлопка по попке… А уж до внятного «мяу»… Ох, Господи, не доживу.
А ведь как хорошо всё начиналось! Банкет за Лугой, хороший коньяк, приятственная любовница на десерт, мощный успокаивающий звук мотора моей «тэтэшки», раннее утро, пустое шоссе…
«Вдоль по дороге троечка мчится…».
И ведь ничего не предвещало! Колокольчики так и не позвонили. Не свезло. У поворота на Кащенку. Там надо транспарант поставить. «Не проходите мимо». И меленько ниже: «а то пролетите».
Я — «пролетел». «Восемь веков — полёт нормальный». Прям к серийным убийцам. Головосекам-людорубам. Факеншит! Как вспомню…
Да это-то фигня! Выжил же!
А вот дальше выживать в этой полной ж… Э-э-э… В «Святой Руси». Извращённо-изощрённо-вывернутой. Всё — не так! Всё — через… Как всегда у нас.
Вру — снег такой же. А остальное… даже звёзды на небе… вещи, запахи, люди…
Люди — это… Это факеншит уелбантуренный! Они — не такие! Таких — даже в Кащенке нет. Мать их…
Э-э-э… В смысле — наши матери. Сильно пра-… И отцы. Такие же.
И принялся я выживать. Ничего в туземной жизни не понимая.
«Учите мат. часть, коллеги! А то до смерти замордуют».
«Мордовали» — больно. На каждом шагу. Из-за каждого угла. По темечку… И по другим частям тела.
Выжил-таки. Сам себе удивляюсь.
«И не раз в пути привычном,
У дорог, в пыли колонн,
Был рассеян я частично,
А частично истреблен…».
Кроме дорог, колонн и привычного пути — всё правильно. Особенно — «не раз».