Я замерла, даже не донеся ложки до рта.
— Место там тихое, — продолжал он, — пространство широкое. Знай себе выходи ночью и смотри на звёзды. Что он и делал, ибо хоть и из Горынычей, а нрава кроткого и тихого. Я его частенько навещал, он все мне свои карты показывал. И так увлечен был делом, что вокруг никого и не замечал. Только вот…
Дивислав отставил тарелку. Взгляд серых глаз был задумчивым и каким — то чужим, будто не видел ничего вокруг. Я дышала тихо-тихо, чтобы не отвлечь и не спугнуть желания откровенничать дальше.
— Видимо, кому — то перешёл дорожку, — вздохнул Дивислав. — Да только кому — ума не приложу.
— А эта… ворожка, — осторожно начала я. — Она кто?
Васька приоткрыл глаз и внимательно посмотрел на моего собеседника. Ага, морда в перьях. Прикидывается лапушкой, разгильдяем и непонятно кем, но в то же время зорко следит за всем происходящим.
Дивислав поморщился:
— Не ворожка она. Точнее, силой чудесной владеет и совсем не малой, только вот не из местных. Это…
Повисла тишина. Ему явно не слишком хотелось отвечать, однако было ясно, что я так просто не отстану. И оно верно. А то зовёт с собой в Удавгород, только вот сам не спешит рассказывать то, что потребуется во время путешествия. Нехорошо-о-о-о.
— А кто? — поинтересовалась я. — Знакомая добрая, которая ножку подставила?
Дивислав поморщился:
— Уж хорошо бы было. Лучше б такие знакомые были, чем родственники.
Я насторожилась. Родственники? Так-так, это уже интересно. Василий принял сидячее положение и чуть прищурился.
«Хороша птичка, — невольно отметила про себя. — Тело филина ему так же подходит, как мне — ящерицы».
— Родственники? — все же мягко уточнила я.
Дивислав вздохнул:
— Она самая. Родная сестра его, Счаста-змея. Никогда они не мирили, ибо друг мой предпочитал мир с людьми и занятие, угодное душе, а Счасте подавай только сеять колдовские чары и заманивать в них всех, кто дорожку перейдёт.
Я молча его слушала. Верить ли всему сказанному? Не знаю. А не верить… Так вроде бы не лжёт, это обычно видно.
— Так… — осторожно начала я, и Дивислав хмуро посмотрел на меня, — что именно они не поделили в последний раз? Или, думаешь, Счаста хотела возвести напраслину на Горыныча?
— Вот это мне и предстоит сегодня выяснить, — медленно сказал Дивислав, явно думая о чем — то своём. — Конечно, в Удавгород нам всё равно придётся отправиться, но кое-что лес да ночь мне нашепчут.
Я подозрительно на него посмотрела:
— То есть ты придёшь завтра утром?
За спиной раздался шепоток — Тишка с Мишкой что — то обсуждали.
— Утром? — искренне удивился Дивислав. — Нет, конечно! Я же останусь у тебя на всю ночь!