Старшая рани засмеялась.
— Во дворце гак не принято, — ответила она, намекнув на то, что это деревенский обычай.
Однако Мриганаяни не смутилась:
— Вы оказали Лакхарани честь, устроив угощение по случаю её свадьбы, так позвольте же новобрачной обойти гостей согласно деревенскому обычаю. Это было бы доказательством вашего расположения к ней.
— Какие ещё доказательства?! Всё и так ясно.
— Вот и хорошо! Пусть же она угостит хотя бы вас и меня, а остальных не надо.
— Но почему вы так настаиваете на этом?
— Чтобы доставить вам радость.
— Но это не доставит мне никакой радости!
— Тогда угощайтесь сами, я не притронусь к еде!
— Но без вас и мы не станем есть.
— Хорошо, я сама буду угощать вас едой, которой коснулась Лакхи. Надеюсь, теперь-то вы не будете возражать?
— Теперь не буду. Мало ли в конце концов встречается на нашем жизненном пути шипов!
Мриганаяни бросило в жар. Лакхи сидела, низко опустив голову.
— Я не знала, что вы пригласили нас лишь для того, чтобы оскорбить! — гневно сказала Мриганаяни.
В глазах Суманмохини заплясали огоньки.
— Нет, это вы своей настойчивостью оскорбляете меня!
Мриганаяни встала:
— Пойдём, невестка!
Лакхи умоляюще сложила руки.
Но Мриганаяни была непреклонна.
— Идём, Лакхи, нам нечего здесь делать! Уж слишком высокого она мнения о себе!
Суманмохини хотела что-то сказать, но промолчала. Когда Мриганаяни и Лакхи ушли, она приказала служанке:
— Выбрось их еду!
Служанка взяла блюда Мриганаяни и Лакхи и направилась к выходу.
— Да смотри, чтобы этой еды не коснулся даже подметальщик! — крикнула Суманмохини ей вслед. — Отнеси её куда-нибудь подальше и брось!
Служанка выполнила распоряжение старшей рани. Угощение, предназначавшееся Мриганаяни и Лакхи, досталось собакам. Через два дня собаки издохли. Никто точно не знал, отчего. Но хозяева подозревали, что собак отравили. Пошли разные толки. Но вскоре об этом все забыли.
Мриганаяни и Лакхи тотчас узнали о том, как поступила с их едой старшая рани. Мриганаяни долго не спала в ту ночь, никак не могла забыть нанесённое ей и Лакхи оскорбление. О том же, какая участь постигла собак, она узнала лишь много времени спустя.
На следующий день Ман Сингху стало известно обо всём, что произошло у старшей рани. Решив, что разговаривать с Суманмохини бесполезно, он, смущённый, направился к Мриганаяни.
— У махараджи такое испуганное лицо, словно он собрался охотиться на льва! — засмеялась Мриганаяни при виде робко входившего Ман Сингха.
У Ман Сингха отлегло от сердца.
— Не знаю, как утешить тебя! — сказал он, крепко обнимая Мриганаяни.