— …Первое свое чучело я сделал, когда мне было одиннадцать или двенадцать лет, — Зоткин курил беломорину, особо не заботясь о том, чтобы пускать едкий дым в сторону. Впрочем, Ольга и сама иногда курила, особенно когда была не в настроении. Но не такую гадость, а обычно "Vogue".
— Сдохла наша цепная собака — соседи, наверное, отравили, — и отец отнес ее в лес. А я нашел собаку, выпотрошил ее и набил соломой. Не знаю, что это было, откуда я вообще знал, что нужно делать… Мною словно кто-то руководил, нашептывал в ухо. Когда я принес чучело домой, с матерью чуть истерика не случилась, а отец выдрал меня так, что я неделю на животе спал. Затем, став постарше, я окончил ветеринарный техникум, работал в родном совхозе ветеринаром. Но в итоге страсть к таксидермии пересилила. Правда, сначала односельчане смотрели на меня как на идиота. Но я и не думал сворачивать с выбранного пути. Приобрел специальные книги, ядохимикаты для обработки трупов, и дело пошло. Со временем обо мне прознали в областном центре, стали покупать, заказывать чучела… Что вы еще хотите узнать?
Ее взгляд упал на скромно стоявший в углу на тумбочке портрет, на котором молодая женщина прижимала к себе симпатичного мальчика лет восьми. Что-то в лице женщины показалось ей знакомым, но что именно — она понять не могла. И оттого ей стало как-то дискомфортно.
— Может быть, о личной жизни расскажете?
— Личная жизнь… Да, я был женат, у меня рос сын. Замечательный мальчишка, я любил его больше жизни. Жену так, наверное, не любил, как его, тем более что Костя был поздний и желанный ребенок. Татьяна долго не могла забеременеть. Мы обошли кучу врачей, в церковь повадились… Когда же, наконец, она забеременела, то на шестом месяце у нее случился выкидыш. Хорошо, что хоть ее саму спасти удалось. Думали, что не суждено нам иметь детей. Поэтому рождение Кости стало для нас событием всей жизни… Но девять лет назад Таня с Костей погибли в автокатастрофе. Поехали с родственником на его машине к матери в гости, а на их полосу со встречной вылетел грузовик…
Зоткин замолчал, погрузился в воспоминания. Ольге стало неудобно от того, что она заставила человека вновь пережить то, что он наверняка пытался забыть, и она смущенно полезла в сумочку в поисках сигарет.
— Жуткая авария, — наконец продолжил Иван Андреевич. — Даже хоронить их пришлось в закрытых гробах. Несколько месяцев не мог прийти в себя, все снились они мне… Но время лечит. Вот уже девять лет живу бобылем и, по большому счету, мне теперь никто и не нужен. Я имею в виду, из людей. Мои чучела стали моей семьей. Я разговариваю с ними, делюсь своими проблемами. И мне кажется, они слышат, понимают меня… Хотя, скорее всего, это просто игра воображения. Давайте-ка я вам лучше еще чайку подолью.