– Мам, ты же сказала правду! Это смелый поступок.
Мама пожимает плечами: жалость ей не нужна.
– Весной, когда мы с Клэем только познакомились, я умолчала о том, что у меня дочери-подростки. Правда казалась… неудобной. Я на пятом десятке, с двумя почти взрослыми дочерями. – Мама невесело смеется. – Весной это казалось проблемой.
– Трейси-то знает?
– Она приедет завтра утром. Я позвонила ей сразу, как вернулась.
Интересно, как отреагирует Трейси? Моя сестра – будущий юрист. Ужаснется маминому поступку? Расстроится, что прервали ее каникулы? Поступит как-то совершенно иначе? Ах, Трейс, я страшно по ней соскучилась!
– Что сказала миссис Гарретт? Что будет теперь?
Мама снова тянется за бокалом и делает большой глоток. Не слишком обнадеживающе!
– Не хочу об этом думать! Мы скоро все узнаем. – Мама выпрямляет ноги и медленно встает. – Уже поздно. Тебе пора спать.
Материнские увещевания. В нынешней ситуации они звучат нелепо. Но вот мама, понурив плечи, тянется к дверной ручке, и с языка у меня срывается правда:
– Мам, я тебя люблю.
Мама наклоняет голову, мол, да, она услышала, и ведет меня в охлажденный кондиционером дом. Вот она поворачивается, чтобы запереть дверь и вздыхает:
– Так я и знала.
– Что именно? – уточняю я.
– Знакомство с этими соседями к хорошему не приведет.
Вопреки прогнозам Клэя Гарретты не устраивают пресс-конференцию на следующий же день. Они и в полицию не обращаются. А вот говорящую палку используют. В больнице проходит семейный совет, на котором присутствуют все дети, вплоть до Энди. Элис и Джоэл хотят немедля сдать мою маму полиции, Джейс и Энди выступают против. В итоге мистер и миссис Гарретт решают не придавать дело огласке. Моя мама предложила покрыть все расходы на лечение и на жалованье дополнительному работнику в магазин. По словам Джейса, тут его родители в замешательстве: мистер Гарретт не желает ни благотворительности, ни денег за молчание.
Целую неделю Гарретты обсуждают это между собой. Потом мистера Гарретта переводят в общую палату, и мама отправляется его навестить.
Даже Джейс не знает, как проходит встреча, но днем позже мама отказывается от участия в выборах.
Ее прогнозы сбываются – Клэй готовит ей речь:
«Семейные обстоятельства вынуждают меня отказаться от борьбы за высокий пост в надежде снова служить вам в качестве сенатора. Государственные служащие имеют и личную жизнь. Сейчас я должна уделить внимание именно ей. Я должна позаботиться о самых близких, прежде чем бороться за право служить народу штата».
Пресса поднимает шум – наверное, как всегда, когда политик неожиданно выходит из предвыборной гонки, – но через пару недель он сам собой стихает.