Мы жили счастливо. У меня родилась дочь — Вера. Муж боготворил меня и нашу малютку… Может быть, это звучит напыщенно, но я не могу найти другого слова, которое более полно могло бы выразить то, что я хочу сказать. Мне казалось, что нет женщины на свете счастливее меня.
И тут началась война. Теплоход мужа стал военным транспортом. Во время обороны Одессы корабль вывозил раненых, доставлял в осажденный город продукты, боеприпасы. Но однажды он ушел и больше не вернулся…
Тогда я как-то плохо сознавала, что муж погиб, что я больше никогда, никогда не увижусь с ним. Мне казалось, что вот-вот донесется с моря знакомый гудок, я увижу на рейде его теплоход…
Я работала медицинской сестрой в госпитале, проводя в нем круглые сутки; со мною была и моя Верочка, тогда еще совсем крошечная.
Снаряды и бомбы рвались на улицах, смерть витала над городом, унося новые и новые жертвы. Бомбами были разрушены целые кварталы домов. Особенно сильно пострадал рабочий район Пересыпь. Были взорваны дамбы, море поглотило парки Лузановки, Куяльника. Жители с детьми ютились в различных временных убежищах, другие нашли себе пристанище в катакомбах, которые потом, в период оккупации, сделались главным местопребыванием партизан.
Нелегко вспоминать все это. Но и не вспоминать — нельзя. Когда оглядываешься назад, даже не верится, что все это пришлось пережить нам, что все это — было…
Когда наш госпиталь был эвакуирован, настала и мне пора уезжать.
С ребенком на руках я пришла в порт. Мирта, конечно, с нами. В порту — тьма, наполненная движением людей, тихим бряцанием оружия… Под прикрытием темноты грузились и уходили суда, спеша под покровом ночи пересечь опасную зону, уйти как можно дальше.
В длинной веренице людей дохожу до трапа, ведущего на борт транспорта, и тут — остановка:
— Гражданка, с собакой нельзя!
Молодой боец морской пехоты преградил мне дорогу.
Что делать? Бросить Мирту? Это было невозможно.
Я стала просить бойца пропустить собаку. Он отказал наотрез. Потом вгляделся мне в лицо — и вдруг слышу: «Надежда Андреевна!..» Оказалось — моряк из экипажа моего мужа. Он лежал, раненый, в госпитале, когда его товарищи отправились в свой последний рейс… Узнав меня, он уже не смог отказать вдове своего бывшего капитана и пропустил Мирту.
4
В рассказе Надежды Андреевны наступила короткая пауза.
Невдалеке, оставляя за собой на поверхности моря длинный волнистый след, прошел полный народа, ярко освещенный катер-трамвай, возвращавшийся из Аркадии. На минуту он отвлек нас, а его праздничный вид напомнил мне недавнее путешествие на «России».