Цирк был полон под завязку. Люди толпились на арене. Они размахивали руками и кричали. Эта густая пелена крика производила довольно неприятное впечатление, и в этом шуме нельзя было разобрать слов. Многие курили, и густой сизый дым стлался под потолком рваными хлопьями, обволакивая лица присутствующих сизой, расплывчатой дымкой.
Несколько человек в директорской ложе наверху внимательно наблюдали за сборищем, которое давным-давно вышло из-под контроля организаторов, то есть мирное собрание плавно перетекло в шумный митинг. Страсти разгорелись нешуточные, и достаточно было нескольких слов, чтобы разошедшаяся толпа вырвалась в город что-либо громить.
Несколько человек в директорской ложе внимательно наблюдали за происходящим.
— Видишь, Японец, — лысый гигант в кожанке, облокотившись о перила ложи, внимательно посмотрел на молодого человека, сидевшего рядом с ним. Его элегантный собеседник расположился в кресле вальяжно — нога на ногу и раскачивал носком элегантного лакированного ботинка. Костюм его был так же щегольски элегантен. На колене лежал котелок, за локтем стояла изящная трость, а в петлице пиджака вызывающе краснела гвоздика. Он являл собой разительный контраст с суровыми, плохо одетыми — неряшливо, в кожанки, в рваную военную форму — людьми, находящимися рядом в ложе.
— Видишь, — несмотря на то что лысый гигант вроде как уважительно и даже доверительно обращался к своему соседу, в голосе его звучала все-таки некоторая насмешка, — толпа кипит. Достаточно пары слов — и всё. Да шо там тюрьму, город возьмем! А ты говорил, шухера не будет.
— Так уж и за город возьмем, — усмехнулся Японец, — шо ж ты, Котовский, жмешься здеся, как барышня на сносях, а не берешь за свою тюрьму? Охолонут твои хлопцы, вот-вот часики протикают — и точка. И никто ни за что не возьмет.
— Может, и так, — лысый бросил на него тяжелый взгляд, — за того и позвали тебя сюда. Подсобишь?
— Ты, Григорий Иванович, ушами-то не финти! — хмыкнул Японец, любуясь носком собственного ботинка. — Давно тебе тюрьма покоя не дает. Вроде как вторая попытка. А может, и тюрьму сами сдадут, как в первый раз было? Может, малость погодём?
— Тюрьму надо брать, — мрачно сказал Котовский, — без тюрьмы французы лишатся важного форпоста в городе и скорее всего город сдадут.
— Красным, — хмыкнул Японец.
— Пускай красным, — Котовский кивнул, — сила за красными, и ты, Японец, это знаешь. Недаром вызвался нам помогать.
— Я еще ничего не решил, — ухмыльнулся Мишка, — передергиваешь, как коню поводья. Ну, допустим, подсоблю я тюрьму. Шо я с этого буду иметь? За какой интерес мои люди под пули пойдут, моих ведь там самая малость?