Двойная игра (Русанов) - страница 4

— Изволь, — Виллим так и не сообразил — смеется над ним Ласка или серьезно говорит.

Тонкие длинные пальцы привычно коснулись струн и цитра отозвалась вкрадчивым, слегка шелестящим звуком. Виллим откашлялся, голос уже не звучал так унизительно-противно, как в разговоре с шепелявым.

Где ты? В какой дали
Клубок тот путеводный?
Он на краю земли
Или в тиши подводной?
Всю буду жизнь искать,
Хоть тороплюсь я очень.
И не устану ждать
В пустые дни и ночи.
Мелькнет шальным огнем
Час долгожданной встречи
И станет ярким днем
Дождливый серый вечер…

— Умеешь, трувер… — проговорила девушка после недолгого молчания.

— Виллим, — напомнил молодой человек, подсаживаясь поближе.

— Умеешь, Виллим, — машинально повторила она и вдруг спохватилась. — А ну, на место, шустрик! Ишь, герой-любовник выискался.

— И в мыслях не было, — Виллим в мгновение ока оказался на своем месте — слишком ярко в его памяти запечатлелись недвижные тела ловких и нахальных убийц.

— «И в мыслях не было», — передразнила Ласка. — Будешь мне теперь рассказывать, что не знаешь, за что на тебя охотились. Небось баронскую дочку забрюхатил. Или ты уже до герцогини добрался?

— Теперь глупости говоришь как раз ты, — внутренне улыбаясь проговорил трувер. — Никого я не брюхатил…

Скептический смешок.

— …но если тебе охота так думать — пожалуйста. Думать не возбраняется.

Воцарилась немного неловкая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием сухого хвороста в пламени костра.

— Все. Хватит полуночничать. Завтра идти и идти, — подвела итог девушка. — Спать. И каждый на своей стороне кострища.

И она принялась забрасывать багровые угли землей.

* * *

Виллим проснулся, как от толчка. Открыл глаза. Рассветало. Как всегда раскаленная докрасна после еженощного поединка с Подземным Владыкой, колесница Хортала упрямо выкарабкивалась на небесный свод. Трувер с хрустом потянулся и встретился глазами с хитрым прищуром серых очей Ласки. Она стояла, улыбаясь чему-то своему, и сматывала на локоть длинный волосяной аркан. На удивленно приподнятую бровь Виллима ответила:

— Старшая Сестра входит в полнолуние. Младшая — в последнюю четверть. Нечисть обнаглела в край.

— И чем же спас нас твой аркан? — Виллим, как бы невзначай отвернувшись, поправил на груди под кафтаном небольшой увесистый кошель.

— Ну, чудак! Неужели не знаешь — конский волос нежить и нелюдь держит. Потому как над лошадьми пребывает благодать Матери Коней. Ходят вокруг, ходят. Злятся-ярятся. А сделать ничего не могут.

— Так ты из Айрока? — догадался молодой человек. — Из почитателей Матери Коней!

— Не важно, — отрезала девушка разом посуровев. — Хватит болтать. Пора в путь.