сплошная благодать… жажда справедливости, стремление к истине и золотой век. Бедные дети! Какое их ждет разочарование…
— Давайте еще раз проверим список пассажиров, — сказал Джессоп.
Француз протянул руку, достал список из лотка для бумаг и положил его перед своим английским коллегой. Оба снова склонились над бумагой.
— Миссис Келвин Бейкер, американка. Миссис Беттертон, англичанка. Торкил Эриксен, норвежец — кстати, что нам о нем известно?
— Ничего примечательного, — ответил Леблан. — Он был очень молод, лет двадцати семи или двадцати восьми.
— Мне знакомо это имя, — наморщил лоб Джессоп. — По-моему — я в этом почти уверен — он делал доклад в Королевском обществе[197].
— Потом religieuse[198],— вернулся к списку Леблан, — сестра Мария такая-то. Эндрю Питерс, американец. Доктор Баррон. Вот это настоящая знаменитость. Крупнейший ученый, специалист по вирусным заболеваниям.
— Биологическая война, — кивнул Джессоп. — Все сходится.
— Он получал скромное жалованье и был этим недоволен, — добавил Леблан.
— «Сколько их отправилось в Сент-Айвз?»[199] — пробормотал Джессоп.
Леблан бросил на него быстрый взгляд, и Джессоп, как бы в оправдание, улыбнулся.
— Это просто старая детская считалка, — сказал он. — Вместо Сент-Айвза нужно поставить прочерк. Путешествие в никуда.
Телефон на столе зазвонил, и Леблан взял трубку.
— Alio? Qu'est-ce qu'il уа?[200] Хорошо, пусть зайдут. — Он повернул голову в сторону Джессопа. Лицо его вдруг стало живым и деятельным. — Один из моих ребят, — пояснил он. — Они что-то раскопали. Mon cher collegue[201], возможно, — подчеркиваю, возможно, — ваш оптимизм оправдывается.
Через минуту в номер вошли двое. Один отдаленно напоминал Леблана — такой же смуглый, плотный, себе на уме. Держался он почтительно, но видно было, что его распирает от гордости. Он был одет в пропыленный и грязный европейский костюм и явно только что прибыл с задания. Его сопровождал местный житель в белом национальном костюме. Он, как и подобает жителю пустыни, держался с достоинством и был учтив, но не подобострастен. Пока его спутник быстро вводил присутствующих в курс дела, он с любопытством смотрел по сторонам.
— За помощь в поисках было назначено вознаграждение, — объяснил подчиненный Леблана, — так что он, его родные и друзья носом землю роют. Я согласился, чтобы он сам передал вам свою находку, потому что у вас наверняка будут к нему вопросы.
— Ты совершил большое дело, — по-арабски сказал берберу Леблан. — У тебя глаза ястреба, отец. Так покажи нам, что ты нашел.
Из складок своего одеяния бербер достал какой-то предмет и, шагнув вперед, положил его на стол перед французом. Это была крупная, розовато-серая искусственная жемчужина.