Он резко тряхнул головой.
— И зачем вы заговорили со мной об этом? Как можно говорить о подобных мерзостях в моем саду?
— Простите великодушно. Мне просто нужно было об этом узнать.
— Лучше не знать. Всегда лучше ничего не знать. Оставить все как есть. Не вникать, не высматривать, не выведывать. Это самое мудрое.
— Для вас главное — красота, — сказал Эркюль Пуаро. — Красота любой ценой. А мне нужна правда. И ничего, кроме правды.
Майкл Гарфилд рассмеялся.
— Тогда ступайте к вашим друзьям из полиции, а меня оставьте здесь, в моем раю. Оставь меня, сатана[261].
Пуаро, морщась от боли, потихоньку брел в гору. Неожиданно он забыл про боль. К нему вдруг пришло прозрение! Все то, о чем он думал и догадывался, сложилось наконец воедино. Он всегда знал, что между множеством весьма странных и разнородных фактов должна существовать некая связь, но до сих пор никак не мог ее разглядеть. А теперь… теперь он почуял опасность — страшную опасность, грозящую в любую минуту обернуться трагедией. Трагедией, которую надо во что бы то ни стало предотвратить…
У дверей дома его встретила Элспет Мак-Кей.
— У вас очень уставший вид, — сказала она. — Входите и поскорее присаживайтесь.
— Ваш брат дома?
— Нет. Пошел в участок. У них там опять что-то случилось.
— Что-то случилось? — Он вздрогнул. — Так быстро? Не может быть!
— Вы это о чем? — безмятежно спросила Элспет.
— Нет, ничего. Ничего. С кем-то случилось несчастье, я верно вас понял?
— Ну да, только я не знаю с кем. Звонил Тим Реглан и просил его прийти. Налить вам чаю?
— Нет, — ответил Пуаро, — большое спасибо; наверное… наверное, мне лучше пойти домой.
Одна мысль о черном и горьком чае была ему сейчас невыносима. К счастью, он вовремя вспомнил, что у него имеется отличный предлог, чтобы откланяться, сохранив приличия:
— Ноги, — пояснил он. — Я натер мозоли. У меня не совсем подходящие туфли для сельской местности. Было бы желательно переобуться.
Элспет Мак-Кей посмотрела на его ноги.
— Да, — сказала она, — совсем не подходящие. С лакированной кожей всегда так. Вам, кстати, письмо. Между прочим, с иностранными марками. Пришло из-за границы: «Сосновый холм», старшему инспектору Спенсу для Э. Пуаро. Сейчас принесу.
Минуты через две Элспет вернулась и протянула ему письмо.
— Если вам не нужен конверт, я бы отдала его племяннику, он собирает марки.
— Конечно, конечно. — Пуаро вскрыл письмо и протянул ей конверт. Она поблагодарила его и ушла в дом.
Пуаро развернул листок и стал читать.
Его друг Гоби заправлял своей зарубежной агентурой с не меньшим эффектом, чем английской. Он не скупился на расходы и быстро добивался результатов.