— Ты бежал? — спросил он.
Васька Харьяг не ответил. Его черные шаманьи глаза смотрели в глаза Окатетто, и старик суеверно опустил свой взгляд. Шаман выпил чашку, исподлобья следя за женой. Истощенное лицо его с резко торчащими скулами покрылось потом. Голова качнулась, и вскоре он тупо смотрел на огонь, как сильно опьяневший человек.
— Окатетто, — наконец сказал он, — я пришел рассчитаться за мою жизнь. — И, неуверенной рукой отвернув полу малицы, он вытащил из брюк револьвер в кожаной кобуре. — Вот, — продолжал он, — я убил милиционера и взял у него это.
Старик в страхе отодвинулся в темноту, а Степанида прижалась к Нябинэ.
— А! Боишься? — тихо спросил Васька Харьяг, и от его улыбки холодок пробежал по телу Окатетто. — Не бойся. У меня мало патронов. Я их не буду тратить попусту.
— Ты хочешь стать убийцей? — еле слышно спросил старик.
— Я хочу расплатиться за обиды, за все обиды, — сказал Васька Харьяг, поглаживая револьвер. — Я хочу расплатиться с Тэнэко за то, что он организовал колхоз; с русской учительницей Тоней Ковылевой за то, что она привезла Красный чум и стала в нем обучать грамоте ребятишек и непокорности женщин. Мне надо расплатиться с судьей, с председателем тундрового Совета. Мне надо расплатиться со всеми, кто сделал меня несчастным человеком.
— Но у тебя же мало патронов, — сказал старик, — со всеми-то не расплатишься!
— Мало, — сказал Васька Харьяг, — у меня только семь патронов. Это очень мало. — И, допив вино, он аккуратно спрятал оружие. — Я скоро уйду от тебя, — уже устало сказал он, — меня ищут.
— Полежи, — ответил Окатетто, все сильнее отодвигаясь в темноту.
Васька Харьяг посмотрел на Степаниду. Она съежилась под его взглядом; цепляясь за Нябинэ, отползла к занавеске.
— Жалко на тебя патрон тратить, — задумчиво сказал Васька Харьяг и тяжело опустился на доски у костра. — Я тебя просто удушу, — добавил он, опуская веки.
Медлительно тянулось время. Вскоре легкий шорох донесся до слуха Нябинэ. От выхода из чума повеяло холодком. Кто-то покинул чум.
Васька Харьяг приподнял голову и внимательно посмотрел на Окатетто:
— Ты кого-то послал за милицией? Да?
— Не бойся, — сказал Окатетто, и рука его невольно потянулась к ножу.
Васька Харьяг вскочил. Он быстро отвернул полу малицы и вырвал револьвер из кобуры.
— Дохлая мышь! — крикнул он приглушенно и, целясь в грудь Окатетто, перешагнул через костер.
И тут случилось странное. Огромный пастух, почти бесшумно вскочив позади Васьки Харьяга, ударил его по руке. Револьвер с деревянным стуком упал на доски. Великан обхватил Ваську Харьяга, и пастухи рванулись на помощь. Они так закрутили ему руки, что он закричал.