— Зачем?
— Из-за отравления.
Кирсанов мучительно поморщился, припоминая события вчерашнего вечера. Память высвечивала далеко не все, но некоторые отрывки Иван хорошо помнил.
— Водитель случайной машины дал мне таблетку, — сообщил он Федечке.
Тот отрицательно помотал головой:
— Машина не была случайной. И водитель с таблетками, скорее всего, не случайный.
Иван остановился, оказавшись на вершине откоса, и перевел дыхание. Лицо его уже не было таким светлым и улыбчивым, как после бодрящих водных процедур. Уголки мальчишеских губ грустно опустились к подбородку, а в глазах отразилась неподдельная печаль.
— Все-все подстроили? — уточнил он, глядя на Федечку. — И все — не случайно?
— Ага.
Кирсанов не спешил продолжать путь, даже после того, как Розгин двинулся дальше. Он запрокинул голову вверх и окинул взглядом чистый небесный купол без единого мрачного облачка.
— Это очень жестоко, — вынес он свое собственное резюме.
Федечка тоже был вынужден остановиться и вернуться к разочарованному в жизни и в людях мальчику. Он слегка пихнул его кулаком в плечо, желая приободрить.
— Пойдем. Не расстраивайся. Такой уж нам мир достался…
— Неправда. — Кирсанов покачал головой. — Мир не может быть таким.
— Очень даже может.
— Нет. — Иван не столько спорил со своим оппонентом, сколько с самим с собой. Он продолжал таращиться в небо. — Жестокость разрушает. А мир — он целый. Ну, ты оглянись, Федечка. Целый же мир!
Федечка невольно оглянулся под действием такого убедительного словесного напора. По большому счету, в словах Кирсанова была истина. С точки зрения логики. Но как же порой в мире много алогичного. С этим тоже приходилось считаться. Однако Федечка еще не был таким уж крупным знатоком в жизненных вопросах. То же самое относилось и к Ивану.
— Пока — да, — неуверенно буркнул Розгин.
— Всегда — да, — пришел к решению Кирсанов и энергично встряхнул головой. Теперь он уже не искал ответа на свои вопросы под облаками. — Пойдем! Кушать хочется…
— Уже иду…
Иван первым зашагал в направлении дачи, но, заметив, что за ним никто не следует, немного растерянно оглянулся. Его недавний душевный настрой, как по цепочке, передался Федечке. Теперь уже тот в задумчивости изучал небосклон, стоя на месте и задрав подбородок кверху.
Окатив из шланга служебную «Волгу», Николай перевел мощную струю на стоящий по соседству пыльный «фольксваген». Парень просто не мог допустить такого непрезентабельного вида авто. Машина всегда должна находиться в идеальном состоянии, чтобы глаз радовала. Так, во всяком случае, думал водитель Лаврикова.