Виолета, хотя я ее ни о чем не спрашивал, начала мне говорить, что у нее ничего с ним не было и что он просто-напросто дурак. Я сказал ей, что ни в чем ее не упрекаю, но она резко ответила мне, что по моему виду вовсе не трудно понять, о чем я сейчас думаю. Она неизвестно почему вдруг начала изливать свое раздражение на меня, будто это я, а не Евгений Масларский танцевал с русоволосой девицей. Это было неприятно, ведь я не заслуживал таких упреков.
— Не думай, — сказала она, — что я не заметила тебя в ту ночь, когда ты бродил, как бездомный заяц, по берегу Марицы. Что тебе там было надо?
Я побледнел — такого внезапного нападения не ожидал. Попытался ей возразить, но она положила мне на плечо руку и сказала, чтобы я не волновался, поскольку для нее это не имело никакого значения, она свободная женщина и ей незачем от кого-то скрываться.
— Я абсолютно никому и ничем не обязана!.. А с тобой наши отношения мы выяснили еще десять лет назад… И хорошо сделали, правда? — Она смотрела на меня с ожесточением. — Если хочешь знать, я много пережила за эти десять лет, но никогда не отчаивалась!.. Не думай, что я плакала! Ты еще меня не знаешь! Я очень злая! Я никогда не плачу!
Я понимал, что все дело в этом молокососе, который продолжал танцевать. Его партнерша вела себя вызывающе, словно чувствовала присутствие Виолеты. Назревала маленькая драма с тремя действующими лицами, невольным участником которой становился и я. Виолета время от времени вздрагивала словно от холода, и я предложил ей перейти в помещение.
— Напротив, здесь жарко и мне очень, очень хорошо! — Сказав это, она громко засмеялась, чтобы слышали все. Но похоже было, что услышал ее только Векилов. Он посмотрел в нашу сторону и грустно покачал головой. Возможно, он единственный понимал причину этого неожиданного смеха. Виолета повернулась к Векилову спиной и попросила меня налить ей еще бокал вина. Я тотчас исполнил ее просьбу.
— Слушай, — продолжала она, отпив несколько глотков вина, — я оставила тебя в свое время, потому что захотела этого сама, а вовсе не в связи с целесообразностью, как мотивировалось в решении суда. Я просто-напросто хотела с тобой развестись. Мы не понимали друг друга, в этом все дело. Но в том, что твой арест совпал с нашим разводом, моей вины нет!
— Я никогда и не обвинял тебя в этом!
— Теперь это не имеет значения. Я хочу просто, чтобы у нас с тобой была ясность по этому вопросу. И вот сейчас говорю тебе об этом, хотя и с большим опозданием. Я не люблю оставаться в долгу перед людьми… Ты считаешь меня ветреной женщиной, глупой фантазеркой, витающей в облаках. Ты даже сейчас так думаешь…