— Он перелез через забор! — догадалась Саша.
— Да, калитка заперта…
— Я же ее запирала и проверила… подергала. Слушайте, Игорь Степанович, у вас богатый дом, камер слежения случайно вы не развесили? Мы бы просмотрели кадры…
Надежды увидеть вчерашнюю личность рухнули, так как пожилой человек одарил ее насмешливым взглядом и к этому добавил:
— Видимо, не видела ты, Сашенция, богатых домов. Камер у меня нет. Что же ему нужно было в моей усадьбе? Перелез, прошел в сад и вернулся…
М-да… Жаль, камер нет, очень полезная штука. Но Саша не растерялась, а достала смартфон (подаренный Алексеем, гаджет до сих пор с ней) и, выбрав пару хорошо отпечатанных подошв, сфотографировала их. Покушались на нее в театре, стало быть, там и ботинки следует искать.
Первое, что она сделала, попав во двор театра, — медленно шла, опустив голову. Куча следов, но и отчетливые были, только со знакомым протектором не разглядела, а этот товарищ, как назвал его Игорь Степанович, точно где-то здесь…
Труппа подтягивалась в полном составе, артисты отправлялись к расписанию, где обычно вешали и распределения ролей, но вожделенных листиков не висело. Появилась озабоченная Люся, к ней развернулись человек пять, торчавших у расписания, алчно уставились на помрежа, словно жаждали сожрать.
— Ну, не знаю я, не знаю! — раздраженно заныла она, отвечая на молчаливый вопрос. — Решают у главного, спорят. И завтруппой там. Я пришла повесить завтрашнюю репетицию «Забыть Герострата»… Оленева не пришла?
— Здесь я, здесь, — заворчала вошедшая Анфиса.
— Опоздание. Я фиксирую, — предупредила ее Люся. — Сами проведете сегодня и завтра репетиции, главный уезжает в областное управление культуры за втыком.
— А что случилось? — заинтересовался Октавий Михайлович.
— Кляузу кто-то настрочил, — огрызнулась Люся, но агрессия адресовалась не ему. — Неймется кому-то, ищут приключений на свою тупую задницу.
— Не только на свою, на нашу в том числе, — заметил Октавий Михайлович. — Надоест начальству — разгонят нас…
— Типун вам на язык! — со свойственной ей простотой отмахнулась Люся. — Ну, я пойду…
— Иди, иди, дорогая, послушай, о чем они там… заседают.
— Подслушивать?! Октавий Михайлович, на что вы меня толкаете?
— Да, Люсенька! А что такое — тупая задница?
— Да ну вас!
Люся удалилась, а через полчаса прибежала и велела всем расходиться, кроме тех, кто занят в репетиции, мол, режиссеры не договорились насчет актеров. Саша вышла во двор и замерла на крыльце под навесом — красотища редкая. Снова пошел снег, поскольку ветер еще к утру угомонился, хлопья фланировали медленно, плавно, словно вообще ничего не весили, падая на перила, они рассыпались.