Нахождение русской прессы в иноязычном окружении не могло повлиять и на использование русского языка в его письменной форме. Обобщенная, представленная ниже таблица показывает, во-первых, наиболее открытые зоны проникновения иноязычных элементов, во-вторых, может служить своеобразной матрицей для будущих возможных исследований языковых процессов в двух разновидностях (советской и эмигрантской) прессы. Нами намечены лишь общие, магистральные тенденции, однако контрастивное сопоставление советских и эмигрантских газет на каждом языковом уровне или области описания (от сферы орфографии до проблематики прецедентных феноменов) может дать дополнительные важные социолингвистические свидетельства о степени открытости языковой системы для трансформаций и механизмах их реализации. Несомненно, это напрямую связано с изучением взаимодействия языка и общества и влияния социальных факторов на скорость протекания языковых процессов.
Воздействие иноязычных моделей на русский язык в его газетно-журнальном варианте можно представить следующей таблицей.
Иностранное влияние на письменную форму русского языка вне метрополии проявлялось достаточно широко на разных языковых уровнях: и на формально-графическом (в орфографии), и на содержательном (лексика, грамматика). Русская пресса зарубежья уже тогда активно включала в свой языковой состав такие феномены и проявляла такие черты, которые были незнакомы советским печатным изданиям в те годы и появились только в 80–90-е гг. XX в. (мощным стимулом такого развития в последние десятилетия явились процессы англоамериканизации и глобализации).
Трудность сознательного влияния на языковое состояние в эмиграции усугублялась рядом обстоятельств: географической раздробленностью эмигрантов, отсутствием контролирующих органов, отслеживающих и унифицирующих региональные вариации в русском языке, билингвизм, неизбежно ослабляющий языковые правила и каноны, – все это давало простор процессам стихийного (и достаточно активного) проникновения иноязычных элементов. Практически неизбежным результатом и постоянным спутником лингворечевой практики уже с первых лет беженства стал значительный рост неупорядоченности, вариативной дублетности в самых разных формах ее проявления (орфографическая, грамматическая, морфологическая, словообразовательная). Обилие вариантных и зачастую равноправных элементов плана выражения в эмигрантском речевом обиходе (как в границах одной страны проживания, так и особенно в разных регионах и на разных континентах) трансформирует, переформулирует теоретические и практические вопросы языковой нормы в эмигрантском и материковом узусе. С одной стороны, норма реализуется и функционирует при наличии вариантов (реализующая функция нормы, по Косериу), с другой – норма одновременно выступает и регулятором, селективным инструментом вариантов (регулирующая функция). Однако в эмигрантском обиходе некоторые зоны языковой компетенции индивидов оказываются, как правило, структурированными и содержательно наполненными иной конфигурацией элементов, чем речевая база людей в метрополии. Отсюда следующий вывод: то, что в языке метрополии относится к нормативным реализациям системы, может не быть таковым в эмигрантском узусе.