Она закончила чтение, поднялась, спокойно повернулась в нашу сторону. Выражение ее лица не изменилось. Глаз она не поднимала, скользнула взглядом по ребенку и остановила его на уровне моей груди. Она не имела конкретно выраженного облика и воплощала собой всех бабушек Беларуси – некий обобщенный образ мировой бабушки. Смиренной, мудрой, забытой.
– Извините, если помешали, – сказал я вежливо. – Мы тут по ягоды…
– Здравствуйте, – сказала она на чистом русском. – Мир вам. А я тут исповедуюсь…
Она тоненько икнула и пошла в сторону своей хижины.
БУЛЫГА И СОБОЛЕВСКИЙ
Ник Соболевский был сыном председателя колхоза, в институт поступил за взятку. Во время экзамена в кабинет постучали и передали профессору большую спортивную сумку с красной надписью «СССР». В ней лежали две банки самогона, кирпич сала и несколько метров кровяной колбасы, скрученной спиралью вокруг трехлитровых слоиков[6]. Запах кровянки профессора возбудил: Ника Соболевского на геофак приняли. Худой, белобрысый, с бесцветными ресницами и бровями, он моментально получил кличку Альбинос, которая через некоторое время трансформировалась в Альбатроса. Альбатрос звучит гордо. Соболевскому прозвище нравилось.
Последующие события принесли Нику еще больше славы. На первом же семинаре по физической географии материков и океанов Рылюк знакомил студентов с гидронимами и топонимами «родной зямли». Предложил ребятам представиться, чтобы понять эндемичность фамилий для Белоруссии и отгадать, кто откуда родом. Объяснял, что означает та или иная фамилия. Пришла очередь Соболевского, который был родом из деревни Турец Ошмянского района Гродненской области. Внешность выдавала в нем нордический тип, белокурую бестию. Коля бодро отрапортовал: «Николай Ефремович Соболевский. Турецкая средняя школа». Так Альбатрос стал Турком, грозным янычаром.
Несмотря на зычность прозвища и необычность происхождения, Турок оказался стеснительным. Пил много, основательно закусывал, при этом не веселился, а удивительно густо краснел. Не от стыда: просто такие сосуды. Как-то он был в гостях у студентов консерватории: пришел к деревенскому другу. Люди там шумные, болтливые, продвинутые. Интеллигенция. В такой компании Коля молчал совсем уже как немой.
Ребята его поили, дружески обхаживали. Он пил, ел, молчал. В какой-то момент «консерванты» беседу резко оборвали. Воцарилась тяжелая тишина, неловкая пауза. Все уставились на Альбатроса-Турка. Он обвел их мутными кроличьими глазками и произнес как само собой разумеющееся:
– Ну что, давайте сыграем в наебщика.