Хриплым низким голосом она заговорила о своей работе. Так она поведала мне историю своей жизни.
– Вот здесь, – говорила она, тыча ногтем в правый край коллажа, – начало моей жизни. Глянь. Смотри. Я была счастлива.
В этой части картона Виолетта наклеила фотографии розового куста и двух рыже-белых котят, играющих с клубком шерсти.
– Потом отец с мамой начали драться. – Виолетта указала на фото Брэда Питта, который изображал у нее отца.
– Опиши, как он ее бил, – подначила Джорджия.
– Он бил ее смертным боем. – Виолетта переместила ноготь на фото старушки с рекламы смеси для кексов. – Смертным боем, из года в год.
– Сейчас будут страдания, – сказала Джорджия. – Готовь носовой платок.
– Потом я встретила одного человека, мерзавца, – продолжила Виолетта. Она указала на фигуру ковбоя Мальборо с конем. – Он давал мне наркотики.
Пространство между ковбоем Мальборо и вырезанной по контурам вспышкой огня, которую я бы приняла за взрыв газа, Виолетта заполнила изображениями шприцев и бутылок. Под этими символами одурения она склеила из отдельных букв слово «проститутка».
– Вот кем я стала, – пояснила Виолетта.
Вслед за словом были приляпаны десятки мужских физиономий из рекламы кремов для бритья и шампуней. Среди них я узнала Пеле.
– Если ты посмотришь на порядок событий, – объясняла Виолетта, – то поймешь, что я убила своего отца после пожара.
– Умница! – заметила Джорджия, не поднимая глаз от журнала «Мари Клер».
– А ты знаешь, кто это? Это Пеле, величайший футболист всех времен.
– Уверена?
– Конечно, уверена.
Джорджия оторвалась от своего журнала и взглянула на коллаж.
– Да, это он, – согласилась она. – Это Пеле.
– Надо же, – послышалось оттуда, где Луна обустраивала картонную территорию своей потерянной руки и мертвых детей.
– Налепи сверху другую рожу, да и все. Делов-то, – сказала Джорджия.
В этот миг появилась Аврора. Она подкралась, как бездомная кошка, которая, шмыгнув в дверь, вдруг начинает тереться о твои ноги, скользнула на стул рядом с Виолеттой, сложила перед собой руки и опустила на них голову.
Сеньор Рома встал позади нас, держа руки в карманах, и посмотрел на коллаж Виолетты.
– Почти готово, да? – спросил он.
– Одного только не хватает.
– Чего же?
– Я ничего не скрываю, учитель. Вы знаете, я преступница.
Все встрепенулись. Джорджия отложила журнал. Луна подняла взгляд от своего коллажа, который мазала свежим клеем. Аврора не пошевелилась, но открыла глаза и уставилась на Виолетту.
– Вы знаете, я преступница, – повторила Виолетта. – Когда я выйду отсюда, у меня будет одна цель, одна одержимость. Я хочу проглотить вас с потрохами. Я хочу лежать рядом с вами в постели, обнимать вас, вдыхать ваш вкусный сочный запах, а говоря по-прямому, я хочу с вами трахнуться.