. Хронист Жильбер Монсский также отмечает внимание, которое привлекли к страданиям, переживаемым Святым городом, послы из Константинополя
{385}. Автор одной из хроник, написанной в более поздний период, не сомневается в том, что Алексей I использовал проблемы Иерусалима в своих целях. «Он понимал, что будет вынужден обратиться к итальянцам как к союзникам, и сделал это очень ловко», – писал в XIII веке Федор Скутариот. Император понял, что может воспользоваться популярностью Иерусалима в Западной Европе: «Именно поэтому многие из них, исчисляемые тысячами и десятками тысяч, переплыв Ионическое море, быстро достигли Константинополя»
{386}.
Короче говоря, Алексей I знал, на какие эмоциональные «болевые точки» западноевропейских христиан надо нажимать. Он также сыграл на их одержимости реликвиями, когда любому предмету, имеющему отношение к жизни Иисуса Христа, даже самому банальному и неожиданному (например, его молочным зубам или куску хлеба, который он жевал, будучи ребенком), придавался духовный смысл{387}. В годы, предшествовавшие Первому крестовому походу, император активно стимулировал спрос на такие предметы. В ничем, кроме этого, не примечательном рассказе о жизни епископа Пибо из Туля говорится, что, возвратившись в 1086 году в Германию из паломничества, он принес с собой кусок Креста Господня. Епископ не нашел его случайно – реликвию дал ему император собственной персоной. Поэтому не приходится удивляться тому, что епископ рассказывал об Алексее I как о «величайшем императоре греков, который горячо любил его»{388}.
Среди других деятелей, выигравших в результате проводимой Алексеем I «дипломатии реликвий», отметим немецкого короля Генриха IV, которому император отправил ценные предметы, чтобы добиться его поддержки в войне с норманнами в начале 1080-х годов. Генрих IV получил «золотой наперсный крест, усыпанный жемчугами, и реликварий, покрытый золотом, в котором находились мощи разных святых, снабженные специальными поясняющими табличками»{389}. Два немецких автора указывали, что среди других даров были вазы и кувшины, которые с большой степенью вероятности были незадолго до этого конфискованы Алексеем I в византийских церквях{390}.
Когда аббат Петр Достопочтенный пишет, что император щедро одарил часовни и церкви к северу от Альп, он может иметь в виду только реликвии и священные предметы, отправленные Алексеем I в отдаленные регионы Европы. Хотя Петр, настоятель большого монастыря в Клюни, не указывает, какие именно дары он получил от Алексея I или когда он их получил, его эмоциональное высказывание позволяет предположить, что император посылал действительно важные предметы: неудивительно, что он «велик и словах, и в делах»