– Значит… у тебя была нужная способность? – спрашиваю я.
– Она есть, – поправляет папа. – Я забыл об этом, когда лишился своих воспоминаний. Но теперь они вернулись. Паучиха схватила меня спустя несколько месяцев после того, как я начал обучаться, чтобы стать Белым рыцарем.
Я сжимаю губы, чтобы они не дрожали. Мне следовало бы восхититься, представив папу рыцарем, но он говорит с неподдельной грустью – и я наклоняюсь, чтобы обнять его. Он обвивает меня руками, очень осторожно, чтобы не повредить крылья. Папа жалеет, что не прожил жизнь, для которой предназначался. Об этом жалеет и мама.
Мое рождение, всё мое существование было куплено ценой отказа от их благородного, величественного призвания. Не говоря уж о черном пятне на некогда прекрасных и причудливых пейзажах Страны Чудес, которая теперь гибнет из-за меня.
– Прости, – говорю я, жалея, что не могу в качестве извинения исправить все ошибки сразу.
Это невозможно.
Я думаю про крошечный дневник, который лежит в кукольной сумочке. Червонную Королеву так мучило раскаяние, что она отвергла воспоминания, которые его вызывали. Но нет такого зелья забвения, которое я могла бы принять. А если бы и было, я бы не стала. Ничто нельзя забывать, если я намерена навести порядок. И я это сделаю, любой ценой.
– Не извиняйся, – папино дыхание греет мне макушку. – Конечно, я бы хотел жить со своими родными. Но я бы ничего не стал менять. Если бы я сделался Белым рыцарем, то никогда не встретил бы твою маму. Не родилась бы ты. И, между прочим, я ни на что в мире не променяю двух моих девочек…
Он целует мои волосы.
Я прижимаюсь к папе и стараюсь вернуть себе дар речи.
– Спасибо, – шепотом говорю я, успокоенная запахом детских мелков, который исходит от его рубашки.
Но, пусть даже папа в состоянии смириться с тем, как изменилось его будущее, я не готова принять настоящее.
– Так, – говорит он уже тверже и отстраняется. – Давай-ка на тебя посмотрим.
Папа хмурится, когда проводит большим пальцем по моему темени.
– А эта исцеляющая магия правда работает. Было столько крови… я думал, у тебя как минимум сотрясение.
Он, наверное, страшно испугался, когда увидел, как я прыгнула в грозовое облако и ударилась о дерево.
– Откуда ты знал, что меня можно исцелить?
– А я и не знал. Я хотел отправить тебя в больницу. Но мы оба были крошечные, а грибы потерялись.
Я вижу, как у него на шее дрожит жилка.
– Тогда я попросил бабочек отнести нас сюда. Я надеялся, что они поймут – и что кто-нибудь здесь нам поможет.
Наверно, было ужасно чувствовать себя абсолютно беспомощным, действовать вопреки логике и наконец поверить в то, что не имело смысла. У папы больше силы духа, чем думали мы с мамой.