Я стискиваю его руки.
– Ты молодец.
– Молодец – тот малыш. Котоптичка.
Папа разжимает мои ладони и проводит пальцами по шрамам.
– Именно это пыталась сделать твоя мама, когда ты была маленькой и напоролась на ножницы. Поэтому она твердила, что может исцелить тебя. Она хотела тебе помочь. А я ее оттолкнул.
Его влажные глаза устремляются на меня.
– Прости, Элли.
– Ты не знал. Мы тебе не говорили.
Он хмурится и прижимается лбом к моему лбу.
– Ну, ты можешь искупить свою вину. Во-первых, я больше не хочу видеть, как ты бросаешься в небо.
Я улыбаюсь сквозь слезы.
– Да ладно. У меня же есть крылья.
Папа откидывается на спинку.
– Да, и они очень красивые, но, боюсь, плоховато работают.
Он смотрит мне за плечо, на прозрачные крылья, которые отбрасывают тень на кушетку.
– Хотя, кажется, теперь они сильней, чем были.
Я двигаю крыльями. Не больно. Даже правое крыло вполне восстановилось. Видимо, магия Чешика исцелила не только мою голову.
Теперь я могу летать. Как раз вовремя, чтобы отправиться в Гдетотам.
Папа, очевидно, угадывает мои мысли, потому что вновь берет меня за подбородок.
– Ты уязвима, пусть даже у тебя есть способности, которых нет у других девушек. Никакого больше ненужного риска, ладно?
Я киваю, чтобы успокоить его. Папа не понимает, насколько необходим риск, чтобы всё исправить. А главное, он не понимает, что я уже начинаю мечтать об опасностях.
– Что еще? – спрашиваю я, чтобы сменить тему.
Он кладет руки на колени.
– Что?
– Ты сказал – «во-первых». Значит, есть продолжение.
На папином лбу вновь появляются тревожные морщинки.
– Да. Я хочу знать правду. Всю.
В животе у меня как будто сжимается кулак.
– Это же… много лет. С чего начать?
– С чего-нибудь. В первом приближении. Мамина история. При чем тут Джеб. Он знает, кто ты такая? И то крылатое создание, которое вынесло меня из Страны Чудес… какую роль оно играет во всем этом?
– Ого. В первом приближении, говоришь?
– Ну да.
– Понадобятся семимильные сапоги, пап.
Он улыбается в ответ, поощряя меня, и я всё ему рассказываю. С того момента, когда я впервые услышала спор пчелы и цветка в медкабинете в пятом классе, и до сна об Алисе. До прошлого лета, когда мы с Джебом спустились по кроличьей норе, когда я была коронована рубиновым венцом, а незадолго до того выяснила, от кого происходим мы с мамой.
Даже когда папа бледнеет, я продолжаю. Потому что он должен знать про маму. Про то, как она некогда сама хотела стать королевой, но отказалась от венца ради него. И как Джебу промыли мозги, заставив забыть наши приключения в Стране Чудес – но он всё вспомнил и сражался за меня и за всех людей. И поэтому он теперь в зазеркальном мире.