Нет. Он имеет право на мое доверие. Наконец-то я вижу проблеск того человека, с которым выросла. И я буду за него сражаться.
– Ничто бы не помешало нам прийти сюда. Мы скучали по тебе. Мы любим тебя.
Я кладу ладонь поверх руки Джеба.
– Я люблю тебя.
Он напрягается. Я случайно прикасаюсь к нему грудью, и Джеб невольно тянется ко мне. Его ребра поднимаются с каждым вздохом.
– Помнишь, что ты сказал, когда мы в последний раз были вместе? – шепотом спрашиваю я.
Мои губы – на уровне его плеча, и я изнемогаю от близости и жара, который он источает. Мне хочется встать на цыпочки и прижаться губами к темным вьющимся волосам на затылке Джеба, ощутить, как он дрожит от моего прикосновения. Так было раньше…
– Ты сказал, что не сдашься без боя. Ты пообещал.
Я вкладываю свои пальцы между пальцами Джеба, сжимающими дверную ручку. Он словно цепенеет.
– Я ничего не обещал.
– Ты это сказал. И твое слово не хуже любого обещания. Я отказываюсь верить, что ты настолько изменился.
Он расслабляется, как будто я пробилась сквозь защиту. Джеб поворачивает голову и касается небритым подбородком моего виска. Его дыхание шевелит волосы у меня на макушке.
Кукольный дневник делается горячим и вновь начинает светиться.
– Ты ошибаешься, Эл, – негромко произносит Джеб, словно этот красный свет приводит его в чувство. – Всё изменилось.
Он говорит с невероятной горечью.
– Откройся, – приказывает Джеб двери.
Вспыхнув лиловым светом, ручка поворачивается. Джеб тащит меня за собой внутрь и закрывает дверь. Ничего не понимая, я поворачиваюсь вокруг своей оси, чтобы осмотреться.
За дверью нет комнаты, нет кровати или кушетки, на которой спал бы папа. Мы оказались на ночном пляже. Теплый соленый ветерок треплет мои волосы. Волны набегают на белый песчаный берег, а вместо потолка – бесконечное небо. Лунный свет отражается от воды, звезды мерцают, озаряя мягким светом цветы у наших ног.
– Море слез, – шепотом говорю я, переполненная воспоминаниями о той первой ночи, которую мы провели в Стране Чудес – вдвоем в лодке.
Пусть даже мы находились в странном месте, где на каждом шагу нас подстерегали смерть и безумие, никогда еще я не чувствовала себя настолько защищенной. Ведь я спала в объятиях Джеба.
И теперь, в молчании следуя за ним по берегу, я думаю лишь о том, каким ласковым он был тогда, как повернул меня, спящую, лицом к себе, как гладил по голове и обещал никогда не покидать.
Джеб реконструировал здесь одну из самых романтических минут. Возможно, он всё это время пытался меня простить.
Ну или наше тогдашнее приключение для него – дурное воспоминание.