— Ну ты и истолковал!
— Ты всё ещё на него злишься? — и даже по пустякам, добавил я про себя.
— На папашу-то? Ещё как! Хотя, конечно, можно было бы проявить милосердие и помиловать его. По твоему примеру.
— Мне его простить легче. Передо мной он не так виноват, он не отец мне.
Эта фраза не несла никакой «особенной» нагрузки, но впечатление от сказанного мне Джейсоном не так давно ещё не выветрилось, и в процессе её произнесения я почувствовал, что язык мой цепенеет, и я краснею. Диана удивлённо уставилась на меня, потом глаза её расширились до отведённых природой пределов, лицо выразило гнев и растерянность. Эмоции ясно читались на её физиономии далее в свете удалённого от нас внешнего фонаря у входа.
— Ты говорил с Джейсоном, — отчеканила она ледяным тоном.
— Извини…
— И как это выглядело? Сидели за бутылочкой пивка и перемывали мне косточки?
— Ничего подобного. Он… Джейсон сказал это под воздействием лекарства. — Так я допустил очередной идиотский ляпсус.
— Какого лекарства? — насторожилась Диана.
— Я его врач. Я лечу его и иной раз прописываю разные лекарства. Это такая редкость?
— Не любое лекарство заставляет человека нарушать клятвы. Он обещал мне, что никогда не скажет тебе… — Она сделала следующий логический шаг: — Значит, он настолько болен, что не смог приехать на похороны?
— Он занят. До первых запусков остались считаные дни.
— Но ты его от чего-то лечишь.
— Врач не вправе разглашать сведения о состоянии здоровья пациента. — Конечно, я понимал, что такая фраза лишь добавит горючего в костёр её любопытства.
— Похоже на него. Заболеть и никому не дать знать. Скрытный до герметичности, запечатанный…
— Возьми да поинтересуйся. Могла бы и позвонить ему.
— Думаешь, не звонила? Я ему раньше еженедельно звонила, да что толку… От него ничего не услышишь. Как дела? Да всё путём. Как здоровье? Да отличненько. Что нового? Да ничего. Вот и весь разговор. Он со мной знаться не хочет, Тайлер. Он глубоко в лагере И-Ди. Я ему, что заноза в пятке. — Она чуть помолчала. — Разве что что-нибудь изменилось.
— Не знаю, что изменилось, но ты могла бы с ним увидеться лицом к лицу, поговорить.
— Как?
— Возьми ещё неделю. Лети со мной.
— Ты же сказал, он страшно занят.
— Когда начнутся пуски, ему придётся сидеть и ждать. Можешь с нами съездить на Канаверал. Увидеть, как делается история.
— Эти ваши запуски — тлен и суета. — Суждение прозвучало торжественно, однако мне показалось, что слышу ученицу, хорошо вызубрившую урок. — Я бы, может, полетела, но мы с Саймоном не можем этого себе позволить. Мы сводим концы с концами, но богатыми нас не назовёшь. Мы не Лоутоны.