— Но ты не отстала от своих детей, — сказал Мэтт. — А это действительно имеет значение.
Улыбка, изогнувшая ее губы, была и искренней, и усталой.
— И благодаря тебе, я больше не так отстаю по работе во дворе, как до этого.
Мэтт пожал плечами.
— Я все равно подстригал свой газон.
Джорджия взяла бутылку с йогуртом из сумки, и поставила его в холодильник.
— Ты должна попробовать соевое молоко, — сказал Мэтт Джорджии.
Она подняла бровь.
— Потому что у вас есть фьючерс в соевых бобах?
Мэтт усмехнулся.
— Потому что колики могут быть вызваны или усилиться при непереносимости белков коровьего молока, потребляемых кормящей матерью.
Джорджия скрестила руки на груди.
— Как ты узнал, что я кормящая?
К его чести, Мэтт сумел удержать свой взгляд на лице Джорджии и даже не взглянул в сторону ее пышной груди.
— Нет детских бутылочек в сушильном шкафу или в холодильнике.
— Вы очень наблюдательны, — отметила Джорджия. — И откуда ты знаешь про соевое молоко?
— Я просто много читаю.
Она закончила убирать продукты и полезла в ящик под духовкой за сковородкой.
— Я тоже читала, — сказала Мэтту Джорджия. — Иногда даже для удовольствия.
Мужчина улыбнулся.
— Ты когда-нибудь снова будешь читать.
— Поверю тебе на слово, — она достала масло из холодильника. — Но сейчас мы получаем один день за один раз.
—Я бы сказал, что ты это делаешь лучше. У тебя трое замечательных детей, Джорджия.
Женщина начала намазывать ломтики хлеба.
— Я бы хотела, чтобы ты сказал это мне в три утра, — и когда она поняла, что эти слова могли быть неверно истолкованы, ее щеки покраснели.
Мэтт знал, что это не приглашение. Но хотел как-нибудь помочь, чтобы быть человеком, к которому она обратилась бы, когда ей будет нужен кто-то, кто смог бы облегчить жизнь, избавить от усталости и теней вокруг глаз, и вызвать улыбку на лице. Но эти желания были очень опасными. Джорджия не была его женой, ее дети не были его детьми, и он был вынужден прекратить желать того, чего не могло быть его.
— Я только имела в виду, что было бы неплохо иметь кого-то рядом, чтобы успокоить меня в ранние часы утра, когда мне хочется плакать вместе с Пиппой, — поспешила внести ясность Джорджия.
— Совместное бремя делает его легче, — легко согласился с ней Мэтт, и записал свой номер телефона в блокнотик, стоящий на столе. — И если тебе когда-нибудь понадобится помощь, с чем угодно и в любое время, позвони мне.
— Ты уже оказал меня огромную услугу, скосив мой газон, — сказала Джорджия, одновременно кидая в разогретую сковородку первый кусок хлеба, и масло зашипело.
— Я не знал, что существует лимит на добрые дела.