- Товарищ Силин, - сказал Пантюшка, - не понимаю я, какая ему прибыль немцам помогать. Его-то страна тоже с немцем воюет. Он как-то на митинг приезжал. Народу было тьма. Сам думный председатель говорил, что союзники нам помогут немцев одолеть, и на Бодуэна показывал. А тот все поддакивал.
- Чудак ты человек, - улыбнулся Силин. - Это он городскому голове был союзник, а не большевикам. Теперь все по-другому. Была здесь раньше «электрическая компания», свои фабрики имела, и этот самый Бодуэн в ней пайщиком состоял, вроде хозяина, что ли. А большевики те фабрики прибрали в пользу народа. Нынче Бодуэну наплевать, кто будет - немцы ли, черт ли, дьявол, - лишь бы не большевики. Понял? Он с немцами от одной мамы…
- А почему же тогда не взяли его? - приставал дотошный Пантюшка. - А Попов еще говорит. - дадим уехать?
Силин по привычке потер подбородок.
- Я в этом, брат, и сам не разбираюсь, - признался он. - Дипломатия… Хитрое дело! Попов говорит: «Нельзя», а он образованный, ему видней. В Петрограде, слыхал, чрезвычайную комиссию организовали по борьбе с контрреволюцией? Чрезвычайную! - повторил он многозначительно. - Доберутся, должно быть, и до этих самых бодуэнов… Ну вот, хлопцы… Влезли вы в развеселую заваруху, так надо держаться. Сами говорите: не маленькие. Погоди, Алексей, дай срок, такими станете революционерами - загляденье! - Силин засмеялся и похлопал Лешку по колену. - Что-то еще хотел тебе сказать, Алексей… - Он поморщился, тронул пальцем висок. - Что же это?… Нет, не припомню… Все. Пойду… А устал я - сил нету! - Он посмотрел на свободный топчан, и было видно, что его одолевает нестерпимое желание прилечь.
Вздохнул:
- Ну, ладно, отдыхайте. Завтра пойдем того гимназиста брать, что к ней ходил.
- Маркова, - подсказал Лешка.
- Во-во. Прощупаем, что за фигура… Если, конечно, все будет в порядке, - неожиданно добавил он.
И, распрямив плечи, точно стряхивая с них какую-то тяжесть, грузно пошел к двери.
Лешка задул огонек.
- Хороший он человек! - сказал Пантюшка.
- Хороший, - согласился Лешка.
Пантюшка спросил:
- Поспим, Леш?
- Поспим, Паня…
Но долго еще лежал Лешка без сна.
Перед рассветом вернулись фронтовики и Ващенко. Молча составили винтовки в пирамиду, молча разошлись по топчанам.
Незаметно поредела ночь. Точно нарождаясь из мрака, очертились предметы. Прошло еще немного времени, и воздух за посветлевшими окнами приобрел легкий золотистый оттенок.
Наступало утро четвертого апреля - дня решающего сражения за Херсон.
С первыми лучами солнца за городом грянула канонада…