Марья кивнула.
— Я рада, что мы покатались, — прошептала она. — Даже если матушка злится. И я рада, что мы перепрыгнули татарина.
— Как и я, — сказала Вася.
Варвара взяла девочку за руку и потянула ее прочь.
— Госпожа хочет видеть вас в часовне, — бросила Варвара через плечо. — Василий Петрович.
* * *
Вася и не думала ослушаться. Часовня была окружена маленьким лесом куполов, ее было несложно найти. Вася прошла под недовольным взглядом сотни икон и ждала.
Вскоре присоединилась Ольга, она шагала тяжело, время почти пришло. Она перекрестилась, поклонилась иконостасу, а потом повернулась к сестре.
— Варвара говорит, — сказала Ольга без предисловий, — что ты каталась на восходе и возила мою дочь по улицам. Это так, Вася?
— Да, — Васе было не по себе от тона Ольги. — Мы катались. Но я не…
— Матерь божья, Вася! — сказала Ольга. Остатки красок покинули ее лицо. — Ты не подумала о репутации моей дочери? Это не Лесная земля!
— Репутации? — спросила Вася. — Конечно, я переживаю за ее репутацию. Она ни с кем не говорила. Она была одета и прикрыла волосы. Я ее дядя. Почему я не мог с ней покататься.
— Потому что это не… — Ольга вдохнула. — Она должна оставаться в тереме. Девочки не могут покидать его. Моя дочь должна учиться спокойствию. А ты растревожила ее на месяц и испортила ее репутацию навсегда, если не повезет.
— Оставаться в этих комнатах? В башне? — Вася невольно посмотрела на закрытое узкое окно, на большой иконостас. — Навсегда? Но она смелая и умная. Нельзя…
— Можно, — холодно ответила Ольга. — Не вмешивайся, или я скажу Дмитрию Ивановичу, кто ты, и ты отправишься в монастырь. Хватит. Иди. Развлекайся. И часа нового дня не прошло, а я уже устала от тебя, — она повернулась к двери.
Вася от потрясения заговорила раньше, чем подумала. Ольга замерла от резкости ее тона.
— Ты должна оставаться здесь? Ты хоть куда — то выходишь, Оля?
Плечи Ольги напряглись.
— Я хорошо справляюсь, — сказала она. — Я — княгиня.
— Но, Оля, — Вася приблизилась, — ты хочешь тут оставаться?
— Девочка, — сказала Ольга, повернувшись к ней с настоящим гневом, — думаешь, важно для нас, чего мы хотим? Думаешь, я собираюсь потакать твоим безумствам и беспечности?
Вася смотрела, притихнув и замерев.
— Я не твоя мачеха, — продолжила Ольга. — Я этого не потерплю. Ты не ребенок, Вася. Подумай, если бы ты хоть раз послушала, отец был бы еще жив. Помни это и успокойся!
Горло Васи сжималось, но слова не выходили. А потом она сказала, глядя на воспоминание за стенами часовни:
— Я… Они хотели отослать меня. Отца там не было. Я боялась. Я не хотела…