Катя зашипела:
— Ты… подкупаешь меня за молчание? Я жизнью обязана.
— Нет, — испугалась Вася. — Нет. Не смотри на меня так. Это твое приданое, как и малышек. Береги, вдруг понадобится. Купишь хорошую ткань или корову.
Катя долго молчала. Когда Вася развернулась и подтолкнула Соловья догонять остальных, Катя заговорила тихо в ее ухо:
— Я сберегу это, Василиса Петровна, — сказала Катя. — И секрет сберегу. И я буду любить тебя вечно.
Вася сжала руку девочки.
Они выехали из — за деревьев, деревня девочек раскинулась перед ними, крыши сияли в свете зимнего солнца. Люди уже убирали худшие развалины. Дым поднимался из целых труб, черный вид разрухи пропал.
Одна голова в платке поднялась на звук копыт. Другая, третья. Крики пронзили утро, и руки Кати напряглись. А потом кто — то крикнул:
— Эй, тихо… Посмотрите на коней. Это не бандиты.
Люди выбежали из домов, суетясь и пялясь.
— Вася! — крикнул Дмитрий. — Езжай рядом со мной, мальчик.
Вася держала Соловья в конце отряда, но теперь улыбалась.
— Держись, — сказала она Кате. Сжав младших крепче, она погнала Соловья. И конь радостно понесся галопом.
Остаток пути до деревни Кати Василиса Петровна и великий князь Москвы мчались галопом бок о бок. Крики становились все громче, пока всадники приближались, а потом женщина, одиноко стоящая в стороне, крикнула:
— Аннушка! — кони перепрыгнули не до конца убранные обломки забора, и их окружили.
Соловей замер, двух младших передали в руки рыдающих женщин.
Всадников благодарили, слышались крики и молитвы, вопли:
— Дмитрий Иванович! — и — Александр Пересвет!
— Василий Храбрый, — сказала Катя жителям деревни. — Он спас всех нас.
Жители завопили громче. Вася нахмурилась, а Катя улыбнулась. А потом девочка застыла. Одна женщина не вышла к толпе. Она стояла одна, едва заметная в тени избы.
— Мама, — выдохнула Катя, и ее голос послал заряд боли по Васе. Катя сползла с бока Соловья и побежала.
Женщина раскрыла объятия и поймала в них дочь. Вася не смотрела. Было больно. Она посмотрела на дверь избы. На пороге стоял маленький крепкий домовой, с янтарными глазами, пальцами — прутиками и улыбкой на лице, покрытом сажей.
Она увидела его лишь на миг. Потом толпа приблизилась, и домовой пропал. Но Вася думала, что увидела ручку, поднятую в приветствии.
— Что ж, — радостно сказал Дмитрий, когда лес скрыл деревню Кати, и они поехали по ровному снегу. — Ты сыграл героя, Вася, все хорошо. Но хватит играть, нам нужно спешить, — пауза. — Думаю, твой конь со мной согласен.
Соловей брыкался, радуясь солнцу после недели снега, радуясь, что с него сняли вес троих человек.