В костре потрескивают сухие березовые дрова. Нет-нет да и стрельнет в ночь маленький раскаленный уголек. Когда Сергей поворачивает голову, то видит огромные глаза девушки. Сергей уже дважды поднимался и рубил топором сучья и березовые поленья, которые он заготовил еще днем. На косогоре молния располовинила березу, и он отрубил от нее огромный сук.
Дрожащий свет выхватывал из темноты приземистый куст можжевельника, ощущался горьковатый смолистый запах. Сергей прислонился спиной к шершавому сосновому стволу и загляделся на огонь. Красные, белые язычки весело лизали сучья, перепрыгивали с одной ветки на другую, ярко вспыхивали сухие съежившиеся листья, постреливали сучки…
— Почему вы один, Сергей? — спросила Лена и, заметив, что ее вопрос застал его врасплох, прибавила — Вы можете не отвечать, я не обижусь.
Он поднял голову и встретился с ней взглядом: в больших глазах девушки пляшут огоньки. Отблеск костра позолотил и пышные густые волосы. Глаза Лены были сейчас янтарного цвета. И смотрели они ему, Сергею, прямо в душу…
И он рассказал девушке все: о своей жизни, о ссоре с женой и тестем, о повести. Рассказал то, чего никому и никогда не рассказывал. Даже своему лучшему другу Николаю Бутрехину, Его прорвало, будто тучу, разродившуюся дождем. Он говорил и говорил…
Лена внимательно слушала его, ни разу не перебив. А когда он замолчал, нагнулась к костру и прутиком стала перекатывать розово мерцающие угольки. Она столь увлеченно занималась этим бесполезным делом, что Сергей подумал: уж не зря ли он так неожиданно разоткровенничался перед ней, почти совсем незнакомой девушкой. Наверное, ей совсем неинтересно было выслушивать его излияния. Больше того, он утомил ее, нагнал тоску. Человек приехал на озеро отдохнуть, и вот изволь выслушивать от первого встречного исповедь…
— Что же вы молчите? — не выдержал он. Глаза его тоже были прикованы к кучке углей. Некоторые из них уже подернулись серой пленкой, другие все еще светились, а самые верхние чуть слышно потрескивали, рассыпая яркие искорки.
— Я жду, — ответила она.
— Чего ждете? — удивился он.
— Когда вы меня спросите, почему я одна.
— Мне это и в голову не пришло… — растерялся Сергей.
Она прутиком придвинула угольки к огню, повернула Сергею порозовевшее от жара оживленное лицо.
— Я очень рада, — улыбнулась она. — Обычно люди, либо поведав о себе, ждут от другого того же. А мне совсем не хочется ничего рассказывать. Не то настроение.
— А я подумал, что вам неинтересно было меня слушать.
— Мне очень жаль, что я не тот человек, который может вам помочь, — с грустью заметила она.