Шум брандспойтной струи не прекращался. Сергей не поленился, встал и подошел к окну: так и есть, хлещет дождь! Огромная липа под окном не шевелилась. Мокрые листья тускло мерцали. На оконных стеклах ни капли. Над городом стояла ровная отвесная стена дождя. Даже не слышно было характерного звука капель, ударяющихся о листья, крышу, землю. Будто с неба спустились длинные серебряные нити, по которым бесшумно струилась влага. Дождя не было слышно, зато глухо урчала водосточная труба, брызгая широкой сверкающей струей.
В коридор, где Сергей умывался, ворвался мокрый, взъерошенный Дружок и засуетился вокруг. Когда пес толкнул его мордой под локоть и розовый кусок мыла с грохотом полетел в жестяную раковину, Сергей набрал из умывальника горсть воды и плеснул на Дружка.
На завтрак мать испекла блины. Большие, румяные, во всю тарелку, они распространяли аппетитный запах. В блюдце пузырилось горячее сливочное масло. Свернув блин в трубку, Сергей обмакнул его и сразу откусил пол-блина. Валерка — он внимательно наблюдал за старшим братом — сделал то же самое. Но, видно, кусок он отхватил не по своим возможностям: розовая щека у него вздулась, на глазах выступили слезы.
— Где же твоя семья, Сереженька? — спросила мать. — Уже неделя, как Лиле пора на работу, а ее все нет и нет.
— Безобразие, — прожевывая, ответил Сергей.
— Может, она больше и не приедет сюда?
— Может, и не приедет, — подивившись материнской проницательности, ответил Сергей.
— А Юра приедет? — взглянул на брата Валерка. — Я ему рогатку сделал.
Генка не вступал в разговоры со взрослыми. Он вообще был неразговорчив. Быстро съев свою порцию, надел пальто, схватил портфель и выскочил за дверь. Однако тут же вернулся и, нахлобучивая на лохматую голову белую пушистую кепку, спросил:
— Сереж, дашь сегодня покататься? — Дождь ведь.
— К обеду кончится, — уверенно сказал Генка. — Я его смажу и бензином протру. Дашь?
— В школу опоздаешь, — сказала мать.
— Ух и надоела мне эта школа! — пробурчал Генка и вышел. Он уже вымахал ростом с мать. Сергей видел в окно, как Дружок проводил брата до калитки и, обходя разлившиеся лужи, вернулся.
— У меня все сердце изболелось, думая про вас. Опять поругались? — продолжала мать. — А родители, конечно, заступились за любимую доченьку… С чего бы, спрашивается, тебе уезжать раньше времени? Шутка сказать, билет в оба конца стоит больше двухсот рублей!
— Жарко там, — сказал Сергей. — Пустыня Сахара.
— В этой пустыне песок сахарный, да? — поинтересовался Валерка. — И горы сахарные, да?
— Там вовсе не сахар, — улыбнулся Сергей. Валерка бы еще поговорил, но мать быстро выпроводила его из-за стола. Валерка тоже вытянулся, ему на будущий год в школу.