— Сватают меня, брат Сергей, в заведующие нашим издательством… Сегодня должен в обкоме дать окончательный ответ.
— Сколько перемен в редакции! — сказал Сергей.
— Жалко уходить из газеты — привык, а с другой стороны, в издательстве сам себе хозяин… Думаешь, с Голобобовым легко мне?
— Мне больше всех от него достается, — усмехнулся Сергей.
— Правда, издательство-то у нас маленькое, — продолжал Александр Арсентьевич. — Брошюры будем выпускать о передовиках сельского хозяйства и промышленности. В два-три года литературный альманах… В обкоме говорят, что еще несколько названий прибавят…
— Почему у нас так любят переводить руководящего работника с одного места на другое?
— Существуют лишь две причины: или работник не справляется со своим делом, или его способности требуют лучшего применения.
— Если бы только так, — сказал Сергей. — Бывает, бездарный руководитель развалит всю работу на предприятии, а его на другое, еще более крупное перебрасывают. Погорит и там — на третье… Так и кружится до бесконечности. И сколько такой горе-руководитель вреда приносит государству…
— Это ты Логвина имеешь в-виду? — усмехнулся Козодоев. — Верно, бывает и такое… На то ты и журналист, чтобы бороться с недостатками.
— Я журналист! А вы?
— Я заведующий областным издательством, — рассмеялся Александр Арсентьевич, и щербин на его лице сразу стало меньше, а глаза оживились. — Ты сейчас помог мне решиться…
— Я? — удивился Сергей. — Каким же образом?
— Подумай, — сказал Козодоев. — А сейчас в редакцию! Надо сегодня же сдать дела.
— Кому, если не секрет? — полюбопытствовал Сергей.
— Пачкину, — сказал Козодоев. — Радуйся, хороший человек будет новым замом.
Закончив работу, Сергей отдал исписанные мелким неровным почерком листки в машинописное бюро и пошел по коридору вдоль одинаковых дверей с табличками: «Отдел промышленности и транспорта», «Сельхозотдел», «Отдел партийной жизни». У дверей отдела пропаганды остановился. Нет, у него не было никакого желания зайти к Лобанову, но дело в том, что заведующий отделом пропаганды уехал в санаторий и его кабинет пустовал.
Сергей оглянулся: в длинном узком коридоре никого не было — и вошел в кабинет. На письменном столе стопка исписанных крупным детским почерком листов, раскрытый блокнот. Почерк незнакомый. Кто же, интересно, здесь окопался? Больше не раздумывая, снял трубку и быстро набрал номер. Несколько редких гудков. Щелчок, и… Он сразу узнал ее голос.
— Я вас слушаю, — сказала она. — Алло, алло! Прижав трубку к уху, Сергей молчал и, когда уже хотел повесить, услышал: