Ошарашенный Володя молча смотрел на них. Впрочем, замешательство продолжалось недолго. По привычке протерев очки — а Володя всегда снимал их с толстого носа в затруднительных случаях, — он восхищенно заметил:
— Тебе бы, Миша, в цирке выступать… Вместе с Кио.
— Кстати, могу дать информацию о приезде в наш город цирка-шапито, с участием Кио, — деловым тоном не возмутимо произнес новый литсотрудник.
Когда умолк смех, Володя торжественно пожал руку Севе Блохину и показал ему ка запыленный письменный стол у окна.
— Вот твое законное место, — сказал он и, кивнув на Сергея, прибавил: — И не бери пример с этого типа, который дезертировал отсюда. Был фоторепортером, потом литсотрудником отдела информации, а теперь спецкор! Если такими темпами пойдет и дальше, то через три года он станет редактором.
Всеволод с любопытством взглянул на Сергея светло-голубыми глазами.
— Из меня начальника не получится, — улыбнулся Сергей, обратив внимание на то, что нос у Блохина когда-то был перебит и посередине остался маленький белый шрам.
Вот так просто и естественно дождливым сентябрьским утром вошел в коллектив редакции областной газеты Всеволод Блохин, с которым у Сергея Волкова не раз еще пересекутся житейские пути-дороги.
Пообедал Сергей вместе с Козодоевым в небольшой столовой на берегу Дятлинки. Из окна видно было, как но течению плывут желтые и красные листья. Свинцовое небо и такая же вода. По берегу расхаживали грачи. Что они тут искали, было непонятно.
Александр Арсентьевич был задумчив и молчалив. Без всякого аппетита ковырял вилкой в тарелке с макаронами. Или от серого света, падавшего из окна, или от чего другого, только оспины на его лице сегодня казались особенно заметными и глубокими.
— Забастовала твоя жена? — спросил он, отодвигая тарелку. — Там тепло и солнечно, не то что тут у нас.
— Приедет, — сказал Сергей. Однако в голосе его не было уверенности, и Козодоев это почувствовал.
— Неужели так серьезно? — сочувственно посмотрел он на Сергея.
— Что серьезно? — сделал Сергей вид, что не понимает, о чем речь. Не хотелось ему говорить про свою семейную жизнь.
— Надо полагать, заболела… Раз не выходит на работу.
— Бюллетень у нее будет, — усмехнулся Сергей. Выпили мутноватый яблочный кисель, расплатились и вышли из столовой. Сергей хотел завести мотоцикл, но Александр Арсентьевич, взглянув на часы, предложил спуститься вниз к речке. Дождя не было, но воздух пропитался влагой. Небо плотно затянуто серой пеленой.
Тропинка была узкая. Козодоев шагал впереди, Сергей сзади. К пиджаку Александра Арсентьевича, будто погон, прилепился желтый березовый лист. Не поворачивая головы, Козодоев сказал: