Она суетилась на кухне, готовя на скорую руку ужин, и безумолку изобиловала возмущениями:
– Нет, я понимаю, когда создают мемориалы каким-нибудь видным деятелям… Ну, я не знаю. Артистам там… Учёным известным. Медикам, в конце концов!
– Ага. Психиатрам, например! Да? – огрызнулся я, но она конечно же не оценила глубины моего сарказма.
– Да хоть педиатрам! Если этого врача при жизни уважали, если есть люди, которые готовы регулярно носить ему на могилу деньги, и эти деньги станут дополнительным источником пассивного дохода для осиротевшей семьи, то почему нет? Но кто?! Скажи мне, кто будет носить деньги твоей выжившей из ума матери? Да ты сам, я уверена, на следующий же день забудешь, что она вообще когда-то существовала! Она всю жизнь только и делала, что вдалбливала прыщавым подросткам, что «жи» и «ши» пишется через «и»! Или ты думаешь, что её бывшие ученики будут тратить «кровно заработанные» на ритуальные пожертвования?
– Господи, какие ещё деньги? Какие пожертвования? Что ты несёшь, Маша?
– Не включай дурака, Семёнов. Мне сейчас не до твоих цирковых представлений! Тут одно надгробье обойдётся в половину моей зарплаты! А ты, если вдруг забыл, у нас теперь безработный. Но, несмотря на это, тратишь последние деньги из семейного бюджета на заведомо проигрышное мероприятие! И это всё вместо того, чтобы работу найти!
О каких пожертвованиях говорила Мария, я узнал позже. Уже непосредственно на кладбище. Подавляющее большинство могил были оборудованы небольшими урнами с прорезями в боковой стенке. Они играли роль ритуальных копилок, в которые посетители кладбища опускали купюры. Эти урны закрывались на миниатюрные навесные замочки. Но попадались могилы и без ритуальных копилок. Они, как правило, были заросшими и неухоженными.
Что особенно бросилось в глаза, так это полное отсутствие крестов на могилах. Зато на некоторых была рассыпана мелочь различного номинала. Судя по всему, я всё-таки угадал тогда возле храма, из каких монет была сделана цепь священнослужителя. Этот циничный рациональный мир поклонялся культу денег. При таком раскладе Иуда Искариот, продавший Иисуса за тридцать сребреников, вполне мог быть для них основным духовным вдохновителем. Примером идеала рационального поступка, заслуживающим безмерного восхваления. Предательство во имя достатка! Какое из оправданий может быть более прагматичным для человека без совести?
Я хоронил маму в полном одиночестве. Никто из её знакомых, родственников и друзей не соизволил отдать последнюю дань памяти. Даже Мария демонстративно послала меня куда подальше, а именно – «к такой-то матери». Более циничный посыл и придумать сложно.