Вестник работал, а из головы не выходила тётя Лиза. Сильная, весёлая, мудрая… и мёртвая.
Когда небольшая операция была закончена, он быстро собрал лекарские принадлежности и лишь после этого позволил себе усесться на пол рядом с Крепышом.
Вот и всё, тётушка была спасена. Как ни странно, но Вестник, глядя на тело и отсечённую голову, не видел перед собой мёртвую бесноватую или себя в роли убийцы тёти Лизы. За всё произошедшее он взвалил вину на псевдо. Именно они превратили её в монстра, и они же принудили его убить. На лице тётушки застыло странное выражение, словно за долю секунды до смерти бесноватость отступила, а очнувшийся человек успел удивиться: "А что происходит?"
Превозмогая боль, первым заговорил Крепыш.
— Спасибо. Я уже думал, она меня придушит или глаз выдавит.
В ответ послышалось лишь негромкое мычание.
— Надо бы похоронить тётушку, — и вновь Креп разорвал тишину.
— Угу.
— За приютом поляна есть. Цветами усеянная. Ей там всегда нравилось, но лес рядом. Лешие могут быть против.
— Цветы она любила, — кивнул Вестник. — А лешие переживут. Ты идти сможешь?
— Ноги целы. Я и станцевать смогу.
Креп попытался улыбнуться, но плотные швы сделать этого не позволили, лишь наградили усилившейся болью.
— Разве что сам. Теперь с тобой ни одна девчонка плясать не захочет. Красавчик, — в тон ему ответил Вестник.
— Подбодрил, — буркнул Креп.
— Посиди пока, горестный ты наш, а я лопату поищу, — сказал Вестник.
Самые дальние комнаты на этом этаже тётушка использовала как складские помещения. Искать нужно было там.
Никакого освещения в здании не было, но Вестнику это не мешало. Привыкшие с детства к темноте ходоки легко ориентировались на ощупь, а развитый слух помогал вычислить любого притаившегося рядом противника. Да и отличная зрительная память позволяла запомнить точное расположение всех объектов в помещении или же на улице. Ходоку достаточно было при свете бросить короткий взгляд, и уже в темноте, используя лишь свою память, он мог с лёгкость обойти любые препятствия, открыть двери или окна и отыскать нужные предметы.
А приют Вестник знал хорошо. Поэтому дошёл до склада в потьме и только у двери, услышав, как что-то хлюпнуло под ногой, включил фонарь.
На полу была лужа вязкой, липкой крови.
Ходок достал из кобуры нож и толкнул дверь плечом.
Небольшая комнатушка была забита всевозможным барахлом. Ржавые велосипедные рамы, деревянные и пластиковые ящики, пустые бутылки, чугунные трубы, различные инструменты, начиная от гаечных ключей и заканчивая столярными рубанками — всё было навалено одной большой горой. А возле самой двери лежали два человеческих тела — женщина, с вывернутой назад головой, и мужчина, с торчащей из груди ножкой от стула.