— Что случилось?
— Слушай, уродец, а чего ты такой добрый? — неожиданно взорвался Буза. — Мы твоего брата ходока резали и грабили, а ты меня кормишь? Чё за хня?
Он вскочил, но, завидев нацеленный на себя арбалет, застыл на месте.
— Не знаю что, но что-то напугало тебя до дрожи. А сейчас ты успокоился и пристыдился своего страха, — рассудил Янус.
— Я? Пристыдился? — Крыса вновь опустился на пол. — Чё ты несёшь, придурок?
— Страх сменился на злость, — не обращая внимания на слова Бузы, продолжал Янус. — И ты пытаешься выместить свою злость на мне.
Буква подался чуть вперёд.
— Не получится.
В голосе ходока звучала стальная уверенность. Крыса не стал спорить или огрызаться, а молча впился зубами в остатки лепёшки.
— Я никогда не видел напуганной крысы. Всегда считал вас бесстрашными.
— Психами вы нас считаете.
— Пациенты психбольниц — сами люди неплохие и заболевания у них — душевные. — Буква улыбнулся. — Может и так. Но бесстрашными психами. И если тебя что-то напугало, значит, это что-то должно быть ну очень неординарное. Я хочу знать, что с тобой случилось?
Буква опустил арбалет.
— Если ты не будешь пытаться напасть на меня, а спокойно всё расскажешь, я тебя отпущу и не трону. Даю слово.
— Слово он даёт. Да хера мне с твоего слова? — огрызнулся Буза. — Лучше дай ещё пожрать.
Янус сунул руку в рюкзак. Остался небольшой кусочек.
"Ладно. Кнут и пряник", — решился он и бросил остатки лепёшки крысе.
Буква не торопил бандита, а спокойно ждал, наблюдая, как тот поглощает свою трапезу, и вскоре его терпение было вознаграждено.
— Мы двумя группами торговый центр брали. Точнее, одна в "семёрку" пробилась, — заговорил крыса, — а мы пастуха в ловушку загнали. Представляешь? Долбанного пастуха в яму сбросили и сверху дом на него повалили.
Крыса нервно засмеялся.
— Но он всё равно выбрался, сука, и рубанул нас. Я и Киш только уцелели. Дёру дали. Пастух к "семёрке" поволокся, а мы в одном из домов зашхерились и стали смотреть, чё будет дальше.
Буза остервенело замотал головой.
— Сваливать сразу надо было, — пуская слюни, запричитал он. — Пастух удавил тех, кто в "семёрку" ушёл и успокоился, а мы зависли. Дальше-то что делать? Вся наша стая легла. Долго спорили. Чуть друг друга не замочили, а потом решили к Одноглазому напроситься. Он отморозок ещё тот, но бойцы у него сплочённые.
Казалось, Буза отстранился от всего вокруг, так сосредоточенно он рассказывал. Крыса ни разу не повернулся к окну и доносившийся снаружи топот он не слышал.
"Для отрешённых двигаются слишком быстро. Для изгоев — слишком много. И что же происходит?" — заволновался Буква, но виду не подал, хотелось спокойно дослушать рассказ Бузы, а то вдруг опять истерика у крысы начнётся.