"Чёрная" ведь должна понимать, что это не просто сделать, если и вовсе возможно.
— Как? — Хмель приподнялся на локтях. — Был уже у нас один, к лешим, объединитель. Псевдо он понравился. На вкус.
— Как? Идём, покажу, — коротко проговорила лютая и быстро вышла в коридор.
— Как мне тебя называть?! — бросил вдогонку бандит. — Только не говори что хозяйкой.
— Лихо, — прилетело в ответ.
Хотелось выпить и поесть, но больше организм не чувствовал ничего, ни боли, ни усталости.
— Что же ты со мной сделала, стерва Лихо? — негромко прыснул крыса, и двинулся быстрым шагом за "чёрной".
— Поторопись. Надо выбираться из "семёрки".
— Меня Хмель зовут.
Лютая кивнула и вышла на лестницу.
— Как мы отсюда выберемся? — не унимался с расспросами крыса.
— Заткнись. Скоро узнаешь.
Хмелю не нравилось происходящее. Но выбора особого не было. "Чёрную" — откуда она только взялась — ему не одолеть. Метка не позволит. Да и идти некуда. Своя стая полегла на входе в "семёрку", а к чужой присоединяться не было желания. Да и ко всему прочему врагов у Хмеля было предостаточно. Стоит узнать другим крысам, что он остался без бойцов, сразу же откроется сезон охоты.
Мысли приходили в голову разные, но результат всегда сводился к одному — нужно узнать, что хочет Лихо и какие перспективы лично для него во всём этом имеются.
Спустившись на первый этаж, Лихо смело вошла в торговый зал, а вот Хмель остановился. Снаружи был день. "Семёрку" заливал солнечный свет, не оставляя для тени и маленького пятачка.
Лютая сделал несколько шагов от двери и остановилась. Она не оборачивалась, но знала, что крыса не последовал за ней.
— Метка, — всё так же стоя спиной к Хмелю, заговорила она, — даёт иммунитет к воздействию света. Можешь не бояться.
Хмель цыкнул, не зная, верить ли ей, но всё же сделал шаг на свет, прикрыв руками глаза.
— Очки надень.
Лихо двинулась дальше к грузовику, а Хмель выругался. Как он мог позабыть про очки, они же лежат у него в кармане.
Тёмные стекла не позволяли разглядеть все краски дня. Но вот ощущение солнечно тепла на коже было ни с чем не сравнимым. Волнение, смешанное с толикой страха, забурлило в крысе. Он поднёс руки к лицу. Коснулся ими щёк. Обычно ледяные ладони стали слегка тёплыми, будто он на мгновение опустил их в горячую воду.
Хмель не сдержался. Чуть приподнял очки, чтобы взглянуть на цвет рук, на их настоящий цвет. Глаза заслезились, закололи, и Хмель опустил очки. Он успел увидит то, что хотел — налипшую грязь и бледную кожу под ней.
Лихо больше не смотрела на крысу. Пусть боится, пусть удивляется... На его месте другие бы и вовсе не рискнули выходить. Смелый? Безумный? Доверчивый? Последнее точно нет. Доверчивый крыса — давно мёртвый крыса. А первых два варианта друг другу не противоречат и имеют право на жизнь как вместе так раздельно.