— Нет! — почти с яростью выпалила я. — В этот раз все будет не так, Диор! Я перерождаюсь. Мне будет недостаточно нескольких глотков. Мне будет нужна твоя жизнь.
Некоторое время он стоял молча, с побелевшим, почти страшным лицом. Потом резко развернулся к наблюдающему за нами безжалостному чудовищу.
— Что с ней будет, если она не получит сейчас жертву?
Аттий посмотрел на него с удивлением, словно не ожидал такой реакции. Полубезумная усмешка сползла с лица, глаза прищурились.
— Она умрет, — холодно отчеканил он. — Но этого не произойдет. Вампир в таком состоянии сопротивляться жажде не сможет. Так что тебе следует приготовиться к смерти, Воин.
Диор отвернулся от него и вернулся ко мне, с трудом сдерживающей слетающие с губ болезненные стоны. Сел рядом на кровати.
— Пей, — глухо сказал он, обнимая и привлекая к себе, утыкая мое лицо в свою шею.
— Нет! — я изо всех сил оттолкнула его. — Лучше умру!
Боясь, что он снова попытается предложить мне себя, молниеносным движением взмыла в воздух и вскоре оказалась в углу. Обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом, застыла так, стараясь не дышать и даже не смотреть на Диора. Пусть Черный Лорд катится к черту! Я смогу сопротивляться. Для меня лучше умереть, чем причинить зло моему Диору. Услышала осторожные шаги приближающегося ко мне Воина и вскинула голову, с яростью выпалила:
— Не смей! Если любишь меня, не подходи!
Его лицо исказилось от боли.
— Я не могу позволить тебе умереть! — глухо проговорил он.
— А я не могу позволить умереть тебе! — выпалила и закусила до крови нижнюю губу, чтобы инстинктивно не оскалиться от близости такой желанной живой плоти. — Если сделаю это, вся моя жизнь превратится в ад. Ты этого хочешь, Диор?!
Он обхватил голову руками и отошел. Опустился на пол в противоположном углу и оттуда теперь с болезненным выражением наблюдал за мной.
Я снова уткнулась лицом в колени и запретила себе даже думать о том, что он здесь. Приготовилась к страшной и чудовищной борьбе. Борьбе с самой собой, которая, как я теперь знала, закончится одним — смертью. Но меня это больше не пугало. Если бы могла убить себя сама, сделала бы это, не колеблясь. Но то существо, в какое меня превратили, убить не так просто. Оставалось умирать медленно и мучительно, пожираемой собственной жаждой.
Секунды растягивались в минуты, минуты казались часами. Я потеряла счет времени, для меня оно стало одной нескончаемой вереницей боли и борьбы с инстинктами. Когда становилось совсем уж нестерпимо и тело само рвалось взвиться в воздух и накинуться на единственный возможный источник пищи, я вызывала в себе образы-воспоминания. Моменты близости, единения не только тел, но и душ. Моменты, когда все во мне пело от любви к этому мужчине. Они помогали не воспринимать его сейчас только как источник крови. Он для меня нечто большее. Смысл моей жизни! Яркое солнце, без которого я не могу и не хочу жить!