– Будем держаться, братцы! Супротивники обстреливать нас готовятся, так мы и сдачи дадим.
– Дадим, – звучали ответы, – чай, не жадные.
Контр-адмирал не упустил случая навестить гранатомётчиков:
– Какова готовность, братец?
Бывалый комендор вытянулся во фрунт:
– Осмелюсь доложить, ваше превосходительство: готовы дать отпор. Нынешней ночью ещё гранат подвезли, сейчас их подсчитывают, но всего выйдет не мене, чем двести. Картечница также готова, равно обслуга.
– Какие просьбы имеешь?
Просьб могло оказаться чуть не десяток. Сюда входили и доставка чего-то горяченького на позиции (хотя бы чаю), и дополнительные бочонки с водой, и одеяла, и дровишки для обогрева, но по размышлении Максимушкин выдал:
– Ваше превосходительство, подзорную трубу бы какую-нито. Для внесения поправок на дистанцию вещь нужнейшая.
Истомин поморщился:
– Нет их у интендантов, братец. Вот разве какая трофейная найдётся…
Контр-адмирал не успел договорить. Из-за валов на английских позициях пыхнули облака порохового дыма. Спустя секунды три донёсся тяжкий грохот.
– Гранатомёт к бою товсь! – выкрикнул комендор, опрометью бросаясь к излюбленному наблюдательному пункту. На бегу он включил сообразилку: «Палят не глядя. Значит, кто-то даёт поправки, ну как я. Вот бы этого глазастою прихватить… Но такое лишь меткий стрелок может, вроде Неболтая. Или картечницей, что ль?»
Но пока надлежало организовать ответ на вражеские ядра. По рву бить бесполезно, это Максимушкин знал. Ну разве что для проверки…
Повернув голову в сторону исчёрканного попаданиями щита, Максимушкин заорал:
– Смирнов, давай в серёдку, дистанция шесть кабельтовых с четвертью!
Получилось совершенно не так, как задумали гранатомётчики. Взрыв дал хорошо знакомый огненный шар высоко надо рвом. Последовал почти столь же хорошо знакомый знак. Он недвусмысленно приказывал:
– Ещё в то же место!
Из рва знатно фукнуло дымом и полыхнуло пламенем.
– Никак в бочку с порохом попало? – мимолётно удивился комендор и подал знак на смещение прицела по горизонту.
– Не прошла грана-а-а-ата!
Комендор пожелал противнику ряд неудачных сексуальных приключений. И поднял левую руку с сигналом «Уменьшить дистанцию», надеясь взрывом уменьшить высоту бруствера.
Смирнов чуть-чуть опоздал. Бомбическое ядро жахнуло. Многим матросам в цепочке показалось, что это случилось прямо перед щитом; на самом деле взрыв произошёл много дальше. По щиту ударило так, что гранатомёт дёрнулся. Но ругань матросов не перекрыла по громкости грохот обстрела.
– Гранатомёт сдвигнуло! – возопил Смирнов. – Ещё раз пристреляться надо!