С возвращением Бейгбедера в Испанию его жизнь начала постепенно скатываться по наклонной плоскости. До отъезда в Вашингтон он снимал квартиру на улице Клаудио Коэльо, по приезде поселился в гостинице «Париж» на улице Алкала, потом жил некоторое время в доме сестры и закончил свои дни в пансионе. Несмотря на занимаемые посты, он ничего не скопил за свою жизнь и умер, имея в шкафу лишь пару выношенных костюмов, три комплекта старой марокканской формы и одну джеллабу. И еще — несколько сотен испещренных мелким почерком листов, на которых писал свои мемуары. В них он остановился на трагическом событии у Барранко-дель-Лобо[87], не успев дойти даже до начала гражданской войны.
Бейгбедер долгие годы ждал, чтобы baraka, удача, вновь вернулась к нему. Он питал иллюзии, что в один прекрасный день ему вновь предложат какой-нибудь пост — доверят миссию, которая снова наполнит его жизнь движением и активностью. Однако ничего подобного не происходило, и со времени возвращения из Соединенных Штатов в его послужном списке значилось: «В распоряжении господина министра обороны», — что на военном жаргоне означало «быть не у дел». Бейгбедер никого уже не интересовал, никому не был нужен; в конце концов у него не осталось сил, чтобы что-либо изменить, и его ум, некогда блестящий, начал подводить его. Он вышел в запас в апреле 1950 года; его старый марокканский друг Булайкс Баэса предложил ему работу, скрасившую его жизнь в последние годы, — скромную административную должность в строительной фирме в Мадриде. Умер Бейгбедер в июне 1957-го, и каменная плита на кладбище Сакраменталь-де-Сан-Хусто стала итогом шестидесяти девяти лет бурной жизни. Его бумаги лежали, никому не нужные, в пансионе Томасы, и несколько месяцев спустя их забрал оттуда его старый знакомый из Тетуана в обмен на оплату оставшегося непогашенным счета на несколько тысяч песет. Этот личный архив до сих пор находится в надежных руках человека, знавшего Бейгбедера в период его жизни в благодатном Марокко.
Теперь расскажу, что стало с Розалиндой, вплетая в это повествование отрывки о Бейгбедере, чтобы дать наиболее полное представление о последних годах экс-министра. По окончании войны моя подруга решила покинуть Португалию и поселиться в Англии. Она хотела, чтобы ее сын получал там образование, поэтому договорилась с компаньоном Дмитрием, что продаст ему свою долю «Эль-Гальго». Еврейский объединенный комитет наградил их лотарингским крестом французского Сопротивления в знак благодарности за помощь еврейским беженцам. Американский журнал «Тайм» опубликовал статью, в которой Марта Геллхорн, жена Эрнеста Хемингуэя, называла «Эль-Гальго» и миссис Фокс лучшими достопримечательностями Лиссабона. Однако Розалинда предпочла все же уехать.