Серрано стал в последнее время слишком большой обузой для Франко. Конечно, его выдающийся свояк нес на своих плечах весь гражданский каркас режима и, несомненно, взял на себя значительную часть грязной работы. Серрано организовал администрацию нового государства и покончил с неповиновением и дерзостью фалангистов по отношению к Франко, совершенно не пользовавшемуся их уважением. Он действовал и распоряжался на всех фронтах внутренней и внешней политики и так работал, с таким рвением и усердием вмешивался во все и вся, что в конце концов надоел даже собственной тени. Военные его ненавидели, и в народе он был крайне непопулярен — его обвиняли во всех бедах Испании, от подорожания билетов в кино и театры до засухи, опустошившей в те годы поля. Серрано был очень полезен Франко, это верно, но сосредоточил в своих руках слишком много власти и стал объектом всеобщей ненависти. Его присутствие тяготило многих, и к тому же уверенность в победе Германии, которую он с таким энтузиазмом поддерживал, начала ослабевать. Поэтому говорили, что Каудильо воспользовался инцидентом с фалангистами, чтобы избавиться от Серрано, а заодно, уже после низвержения, назначить его единственным виновником испанских симпатий к Оси.
Так приватно толковали официальную версию событий почти все. Однако мне стала известна и другая причина, оказавшаяся, возможно, более весомой, чем внутренние политические трения: накопившееся недовольство Франко и мировая война. Я узнала об этом, не выходя из дома, прямо в ателье, от своих клиенток — испанок из высшего общества, которых все больше становилось в моих примерочных. По их словам, настоящим виновником падения Серрано была Кармен Поло, жена Каудильо. Она пришла в негодование, когда 29 августа прекрасная и высокомерная маркиза де Льянсоль родила четвертую дочь. В отличие от предыдущих отпрысков отцом этой девочки с кошачьими глазами был не муж, а Рамон Серрано Суньер, ее любовник. Это унизило не только супругу Серрано — сестру доньи Кармен Ситу Поло, — но и всю семью Франко Поло, и жена Каудильо не могла оставить зло безнаказанным. Она давила на мужа, пока не убедила его избавиться от Серрано. Мстительная отставка была неизбежна. Франко выждал три дня, прежде чем лично сообщить ему об этом, а еще через день это известие было объявлено официально. Розалинда бы сказала, что с того момента Серрано оказался totally out[88]. Канделария-контрабандистка выразилась бы проще: его вышвырнули на улицу.
Ходили слухи, что вскоре ему поручат дипломатическое представительство в Риме и, возможно, спустя какое-то время вновь приблизят к власти. Ничего подобного не произошло. Пренебрежение со стороны свояка не прекращалось. Однако следует заметить, что Серрано достойно и скромно прожил долгую жизнь — вел адвокатскую практику, работал на частные компании и писал статьи и несколько подгримированные мемуары. Используя публичные трибуны, он иногда даже позволял себе намекнуть своему родственнику на необходимость глубоких политических реформ. Серрано так и не избавился от комплекса превосходства, но и в отличие от многих других людей не называл себя демократом, когда в Испании наконец произошли перемены. С течением времени фигура Серрано завоевала определенное уважение в испанском общественном мнении, и он умер в глубокой старости, не дожив нескольких дней до ста двух лет.