В тот день я видела ее в последний раз.
Рядом с фотографией стоит телефон, хотя я им не пользуюсь по многу недель. Если нужно дать кому-то мой номер, мне приходится искать клочок бумаги, где он записан.
«Все наши жильцы имеют доступ к телефону», — хвастается мисс Биссель, водя экскурсии по нашему комплексу. Сейчас у меня нет доступа к телефону. Ну, оттуда, где я лежу. Я никогда не пользовалась телефоном, даже когда у меня был к нему доступ, и мне все равно, что они навыдумывали!
«Если вы, Флоренс, и впредь будете пользоваться телефоном не по назначению, — объявила мисс Амброуз, — нам придется у вас его снять».
Ничего я не использую не по назначению! Я не вызывала такси. К чему мне полдюжины машин, да еще на разные адреса? За пиццу мисс Амброуз пришлось платить из собственных денег, потому что посыльный в красном фартуке не желал уходить. Я знаю — это Ронни, это он звонил со своим мягким, шепчущим голосом. Опять выдает себя за другого!
«И нечего на меня глядеть!» — отрезала я, но мисс Амброуз не сводила с меня глаз. Она смотрела только на меня, даже когда ее взгляд блуждал по комнате.
«Зачем совершать бессмысленные действия?» — удивлялась она.
Я сообщила мисс Амброуз, что в жизни не пробовала пиццы и не собираюсь начинать, но она не ответила. Проблема «Вишневого дерева» в том, что здесь порой о тебе забывают, а ты ждешь ответа.
Другой проблемой «Вишневого дерева» я считаю то, что здесь нет ни единого вишневого деревца. Я не раз заговаривала об этом с мисс Биссель, но она ничего не желает слушать.
«Одно-то где-нибудь точно есть», — отмахивается она. Но в том-то и дело, что вишнями здесь и не пахнет! Это просто название местности, как Вудлендс, Оук-корт, Пайн Лодж[9]. Городишки часто называют в честь деревьев, как и психиатрические лечебницы — дебри, полные забытых людей, ожидающих, когда же их отыщут. В последний раз, когда я говорила об этом с мисс Биссель, она сказала, что мы сами можем вырастить вишню и даже устроить торжественную церемонию посадки — пригласить какую-нибудь знаменитость подержать лопату, и тому подобное. Чепуха, конечно. Ничего из этого не выйдет. Нельзя же назвать какую-то вещь как заблагорассудится в расчете, что в это она и превратится! Всем понятно, что суть осталась прежней, но меняется отношение людей, а ведь в конечном счете только это и важно. В нынешнее время если что-то как-то называется, то необязательно это оно самое и есть.
Взять хоть общую гостиную: какая же это гостиная? Сейчас там яблоку негде упасть, но собрались-то не гости, а здешние жильцы! Расселись на диванах и переживают вместе с героями мыльной оперы. Кто-нибудь непременно потеряет пульт, и мисс Амброуз придется выйти из своей стеклянной башни и шарить между диванных подушек и за подлокотниками, пока тот не найдется. Постепенно все станут задремывать, разбредаться, затеют путаные споры о несуществующих вещах, и никто не заметит моего отсутствия, потому что я не бываю в общей гостиной.