Я вырываюсь из его рук и поворачиваюсь к нему лицом.
— Мне нужно прощение, — просто отвечаю я.
— За что? — он смотрит на меня, словно я вывалена в грязи, и мне сразу же становится стыдно.
Мое сердце неистово стучит в горле, пот проступает на лбу, а глаза медленно скользят по его обнаженной груди, исследуя замысловатые детали чернильных узоров на его упругой коже. «За что тебе нужно прощение, Эвелин? Скажи ему». Я сглатываю ком.
— За то, что хочу тебя, — шепчу я слова, голос застревает в горле, пока я представляю, как трахаюсь с ним.
Самоуверенная улыбка появляется на его губах, и он обхватывает ладонями мое лицо, скользя большим пальцем по уголку моих губ. Этот простой жест заставляет меня закрыть глаза, а мое тело реагирует на него, словно принадлежит дешевой шлюхе.
— Ты заставляешь меня желать такие ужасные вещи, — продолжаю я и снова сглатываю. — Ты отвлекаешь меня от работы, Эзра. Из-за тебя я хочу согрешить. Я должна хотеть убить тебя, а не трахнуть, — признаюсь я, прежде чем осознаю это.
Он на дюйм приближается ко мне, и я ощущаю его дыхание на моих губах, почти чувствуя аромат виски на своем языке. Его руки скользят по моему телу, высасывая воздух из легких с каждым дюймом кожи, захваченным его прикосновением. Он хватает меня за бедра и приподнимает, прижимая спиной к двери. Его горячая кожа скользит по внутренней стороне бедер, и он фиксирует меня месте, подавшись вперед.
— Тогда греши, маленькая убийца, — соблазняет он игривой улыбкой. — Я прощу тебя.
И я хочу этого. Я хочу погрузиться в грех вместе с ним.
Его пальцы скользят под подол моего платья, касаются трусиков и срывают ткань с моего тела. Его твердый живот ощущается так правильно напротив моей обнаженной киски, и я подавляю стон. Его тело словно скульптура Аполлона или Зевса, и это потому, что Эзра — ложный идол. Прекрасный фальшивый идол, которого я должна сжечь в огненном озере за поклонение ему. Но он хочет, чтобы я была его грешницей. Он хочет, чтобы я все время плавала в его грехе, пока он обещает мне прощение. Эзра хочет стать моим Богом, и я не должна допустить этого, но не могу. Я хочу, чтобы он владел мной. Я хочу тех же ужасных вещей, что и он. Я хочу отдать ему свои слезы. И Бог простит меня за это, ибо грех этого мужчины так сладок.
Его руки сжимают мои бедра, и затем он толкает меня вверх до тех пор, пока мои ноги не оказываются на его плечах.
Он смотрит на меня, уголок его губ изгибается в улыбке.
— Это грех? — спрашивает он и зарывается лицом в мою жадную маленькую киску.
Не могу отвести взгляд в предвкушении того, как его горячий язык погрузится в меня. Он скользит по моему набухшему клитору, и все моральные устои рушатся перед ним, склоняясь к его ногам. Как может что-то столь вульгарное выглядеть таким чистым? Я запускаю пальцы в его взлохмаченные волосы, потянув за корни, пока он заставляет меня взрываться, распадаясь на части, кусочек за кусочком. Эзра порочно избавляет меня от малейшей частицы достоинства и чистоты, пока я не оказываюсь обнаженной и раскрытой. Он набрасывается на меня, словно я источник жизни, святой и чистый. Его язык решительно атакует клитор. Поток стонов срывается с моих губ, словно гимн, и он рычит, впиваясь зубами. Я кончаю, выкрикивая его имя, и мои бедра в спазмах сжимаются вокруг его лица.