Сыновья Ирода, Александр и Аристовул, были казнены в 8 г. до н. э. Иродиада родилась, вероятно, в год смерти отца, т. е. в 8 г. до н. э. Но сейчас речь не об этом. Нас интересует психология Иродиады. В самом деле, нельзя отрицать, что и сам Ирод, и его многочисленное потомство обладали импозантной внешностью. Иродиада и ее дочь были очень красивы. Саломея была ее первым и единственным ребенком. В те времена выходили замуж рано. И родить Саломею Иродиада могла, когда ей было 17–18 лет. Танцевала Саломея у Антипы, когда ей было 14–15 лет.
По-видимому, наши рассуждения о возрасте Саломеи корректны. На востоке женились рано. Дж. Комэй так комментирует события тех лет: «В то время Саломее не могло быть больше 15 лет»[22].
Саломея не могла танцевать в более зрелом возрасте, да и в более раннем тоже. Танец 12-летней девочки не мог тронуть сердце Антипы. Приплюсовав 16 к 14, получим, что Иродиада была сверстницей Крестителя. Это, в общем, гипотеза, год в ту или иную сторону вполне допустим. Но тогда становится понятно всё. Антипа отбил Иродиаду у мужа, когда ей было около 30 лет. Ее вызывающе холодная красота была горька и уничтожающа. Она чем-то походила на красоту Горгоны Медузы, завораживающе действуя на мужчин. Креститель был моралист и пуританин. Но трудно допустить, чтобы, в общем-то, кроткий человек, весь внутренний порыв которого был озарен одной идеей — служением народу, начал тратить свое дарование, свой несомненный и удивительный талант на абстрактную идею борьбы с кровосмесительством. Нет, это нереально. Да и к чему было, как говорится, «заедаться» Крестителю? Иродиада и Креститель могли встречаться, где и когда, сейчас сказать невозможно, но скорее всего эта встреча произошла вскоре после ее второго замужества. Их взгляды скрестились подобно клинкам рапиры и разошлись. И последствия этой мимолетней встречи определили всю их последующую жизнь. Неизгладимое очарование друг другом каждого из них. Магнетизм Пустынника был известен всем. Десятки палаток ставились в пустыне, и тысячи людей чередой шли из разных концов Иудеи, чтобы послушать новые проповеди, будившие подсознание и создававшие веру во что-то новое, лучшее, непознанное.
Возможно, Иродиада была в числе паломников, это очень вероятно. Слух о Крестителе буквально в несколько месяцев распространился по Иудее. Ее носилки с плюмажами рабы несли к Иордану. Летняя жара спала. Кортеж остановился прямо у реки, там, где сейчас находится помост для многочисленных туристов. Толпа расступилась. Рабы помогли ей выйти. Зная нелюбовь Антипы к путешествиям, можно предположить, что он остался дома. Впрочем, это не так важно. Гордо и царственно выходит Иродиада из носилок, ее взгляд настороженно обегает толпу. Но холод ее внешний. Она ждет встречи с Крестителем. Любопытство затаилось в ее зрачках. Оно сильнее ее. Креститель идет к ней со стороны Иордана. Он страшен, он неповторим, он очарователен. Его коричневое тело сожжено солнцем и выдублено ветром. Он жилист и строен. Он вызывающе одет — в шкуру. И на фоне этого дикого своеобразия горят огромные голубые глаза. У него светлые брови и грива светлых волос. Иродиада смотрит — пристально, тяжелым, пронизывающим взглядом. Она хочет и не может понять этого человека, столь необычного как во внешности, так и в поведении. Иоанн уже отвел глаза. Он видел Иродиаду, он прочел ее, она не интересна ему. Ее холодность и прагматизм служат надежной защитой ее сердцу. Никогда оно не распахнется перед Иоанном, и никогда она не станет его почитательницей. Он понял это. И она это прочувствовала, разве что чуть позже. Иродиада оскорблена. Их отношения начались с очарования, а кончатся ненавистью. Равнодушно смотрит она на людей, погружающихся в воды Иордана и принимающих новый образ — образ, завоевавший души миллионов людей на тысячи лет. Процедура крещения неинтересна ей. Ее интересует только один человек — Пустынник, но никогда больше его взгляд не коснется лица Иродиады. Она поворачивается и уходит. Носилки двинулись в обратный путь, а странный образ Крестителя преследует ее. Его завораживающий облик заставляет Иродиаду все больше и больше думать об этом человеке, а ее желание забыться встречает мощное противодействие души.